1. Не вычитывалось (потому что не успелось); 2. Не совсем по заявке и больше про Габи (против низачета ничего не имею ваще); 3. Я здесь пробегом и ненадолго, скорее всего, больше не появлюсь (потому что жизнь-боль). Заранее прошу у заказчика прощения.
736 словКогда Габи исполняется шесть, лучший подарок для нее — пара стыренных яблок и мирное небо над головой. Она смутно помнит раскачивающуюся над потолком лампу и слухи, расползавшиеся от соседки к соседке над ее кудрявой головой. Много лет спустя Габи поймет, почему они так придыхали на слово «Дрезден» и скажет судьбе спасибо за то своевременное бегство к дяде. Когда Габи десять, она пинает камни по улицам и угрюмо шмыгает на бесконечные очереди: то в продуктовый, то на завод, откуда ее уже попросили чуть ли не пинком, когда она попросилась с отцом в конвейерный цех. Мирное небо забывается, потому что смотрит Габи только под ноги, и вообще — к чему то небо, если жрать все еще нечего? В эти годы лучший подарок для нее — окурки, на которых осталось табака чуть больше, чем на ноготь. Курить у нее не получается, но из пары десятков таких окурков получается целая сигарета — все отцу экономия. И еще подарком была бы новая рубашка, потому что у старой обтрепались локти, а шить у нее получается хуже, чем перебирать мотор. Когда Габи тринадцать, у нее остается шкатулка с дешевыми розочками и деревянными узорами, лак и пыль, в основном. В ней — бусы из разных камешков, все на суровой нитке, набор цейсовских иголок и лоскут ткани с ее пальто. Габи знает, что лоскут остался, чтобы купить такой же ткани, если пальто прохудится. Габи знает, что эта шкатулка — все, что осталось у нее от матери, ее посмертный подарок. Когда Габи семнадцать, она засматривается на улице на платья в мелкий цветочек, до середины икры, изящные такие, собирает бигуди в маленький мешочек и мечтает о польских заколках-невидимках, которые не достать. Габи собирает на улице гайки, «на счастье», и впервые ищет работу всерьез. Сбежавший отец ее уже почти не волнует, как не волнует мирное небо над головой. На свой день рождения она иногда загадывает: «Чтоб вы все сдохли», — ни к кому конкретно не обращаясь, а иногда: «Хочу вон те масляные свечи», — или даже: «И вон тот шарфик с бабочками». Когда Габи двадцать, она курит в жестянку «Шпроты» и пялится на криво приклеенную над плитой открытку с Ленинградской площадью. Этих открыток — пруд пруди, ползут тараканами из Восточной Европы, а как по ней — не на что смотреть. Пыльные серые блоки поверх других серых блоков, да вонючая речка в кривеньких берегах. Все сходят по этим открыткам с ума, Габи, по-своему, тоже. Она выдергивает эту открытку (вся прокопченная и в брызгах неочищенного масла) и пытается ее поджечь — та не дается. Тлеет рядом с бесконечными ее письмами на все крупные заводы — рядом с отказами и газетными вырезками «Требуется молодежь». За окном ее дома корячится исполинский уродец, перевитый колючей проволокой, «Позорная стена», как ее еще называют, он еще пахнет цементным раствором и чем-то таким, чему нет названия — как пахнет оголенный шнур, только что давший по пальцам током. Габи считает это достойным подарком от жизни — солидным таким куском дерьма на ее компостную кучу, если попроще. Уродец отсекает ее даже от гипотетической возможности повидаться с отцом. Тот факт, что Габи сама не знает, хочет ли она этой встречи, доканывает ее, но важен сам факт — возможность была, а теперь — нет. И не будет. Когда Габи двадцать три, она думает — какого черта? И не на такое подписывались в голодные годы. «Подарок от судьбы», — думает она не без иронии, но мистеру Уэверли даже не усмехается. Ее волнует лишь первый шаг, о втором еще будет время подумать. В двадцать три Габи даже не подозревает, к чему эта дорога ведет. Когда Габи двадцать пять, она начинает вновь смотреть на небо — непростительно голубое, даже за самыми мрачными тучами. О польских заколках, немецких зажигательных свечах она уже не думает, ворованные яблоки — мелочь по сравнению с какой-нибудь ватиканской перепиской, как на прошлой неделе, а чековая книжка на предъявителя покрывает любые расходы, хоть на шарфики с бабочками, хоть на подержанный «Боинг», если понадобится. Габи завтракает в Париже, а ужинает в Мапуту, возможно, в следующий раз она позавтракает дня через три дешевой лапшой где-нибудь в Сайгоне, а может, пригубит вина в каком-нибудь из бесконечных «Хилтонов». Когда Габи двадцать пять, она снимает серьги и каблуки в коридорчике отеля — с неизменным удовольствием. Шарит взглядом по туалетному столику, напряженная донельзя… и не может расслабиться даже после того, как видит на нем квадратный клочок бумаги — брат-близнец того, которого она оставила в Будапеште два дня назад. На бумажке аккуратным, немного детским почерком выведено по-русски: «Я живой». Свои записки она пишет на немецком. Габи неслышно приоткрывает дверь в спальню, зная, что единственный подарок, которому она будет рада, спит живым (может, самую малость потрепанным) в ее постели сегодня.
скрытный товарищ, я догадывался, что в итоге так и получится не совсем то. Прошу еще раз простить за вольности трактовки, мне не хватало для закрутки сюжета какого-то центрального пова. Не люблю писать от третьего лица полностью.
kitiaras, со стилем, надеюсь, не переборщила. Часто даю маху с пережимом, к сожалению.
Чудесная зарисовка, очень понравился ваш взгляд на Габи. И финал - идеальным росчерком. она иногда загадывает: «Чтоб вы все сдохли», — ни к кому конкретно не обращаясь, а иногда: «Хочу вон те масляные свечи», — или даже: «И вон тот шарфик с бабочками» Отлично просто! Идеально в точку про нее. о важен сам факт — возможность была, а теперь — нет О, это просто вот да. Очень ее понимаю! Спасибо за исполнение!
-
-
26.09.2015 в 23:422. Не совсем по заявке и больше про Габи (против низачета ничего не имею ваще);
3. Я здесь пробегом и ненадолго, скорее всего, больше не появлюсь (потому что жизнь-боль).
Заранее прошу у заказчика прощения.
736 слов
-
-
27.09.2015 в 00:26-
-
27.09.2015 в 00:28-
-
27.09.2015 в 00:44-
-
27.09.2015 в 01:43Мр-р-р-р-рр
Вот с этого момента можно только бессмысленно улыбаться и мурчать
-
-
27.09.2015 в 02:39-
-
27.09.2015 в 02:41*лужеморфировал*
-
-
27.09.2015 в 06:36-
-
27.09.2015 в 10:05-
-
27.09.2015 в 12:10вот...вот да
автор, это не вам, это вашей изумительной Габи, а вам спасибо!
-
-
27.09.2015 в 15:45-
-
27.09.2015 в 21:03kitiaras, со стилем, надеюсь, не переборщила. Часто даю маху с пережимом, к сожалению.
**yana**, вам спасибо.
muxoe_kuco, можно помурчать осмысленно) Спасибо.
Ангрбода, вам спасибо.)
скрытный товарищ, какое клевое слово, спасибо)
Brooklyn, по-другому представляется с трудом. Это пришлось еще выбирать более нравящуюся биографию)
#Mouse#, спасибо)
ефиг, вот поэтому любовь этих двоих приобретает такой оттенок гилти. Спасибо)
Squirry, спасибо.
Большое спасибо. Не ожидала, что этот тварьческий порыв хоть кому-нибудь зайдет, а тут такой ажиотаж.
-
-
27.09.2015 в 22:22-
-
29.09.2015 в 22:55-
-
29.09.2015 в 22:59Сумерки, тебе хорошо?, нет, я просто люблю подрачивать на исторический антураж Х)
-
-
19.10.2015 в 06:41она иногда загадывает: «Чтоб вы все сдохли», — ни к кому конкретно не обращаясь, а иногда: «Хочу вон те масляные свечи», — или даже: «И вон тот шарфик с бабочками»
Отлично просто! Идеально в точку про нее.
о важен сам факт — возможность была, а теперь — нет
О, это просто вот да. Очень ее понимаю!
Спасибо за исполнение!
-
-
20.10.2015 в 15:55-
-
09.11.2015 в 01:04Автор, спасибо!