[ваш дядя]

5.1 Соло и Курякин попались. Их пытают по очереди, заставляя другого смотреть. Психологическая ломка. (кто и зачем на усмотрение автора, чтобы выведать информацию или это очередной доктор-маньяк). Держаться из последних сил, понимая, что умрет один - убьют другого. Подбадривать друг друга взглядом. Слэш или джен на усмотрение автора. Но если слэш, то не устоявшиеся отношения и юст. ХЭ по желанию. А+

@темы: не выполнено, 5 тур, Илья Курякин, Наполеон Соло

Comments

[скрытный товарищ]

Исполнение 1
У автора это первый в данном фандоме, но заявка зацепила.
R, надеюсь заказчик будет доволен.
В пытках не селен, но надеюсь психологическая часть удалась.
3988 слов



На каждое действие есть противодействие. Как и на каждую силу найдется другая. Илья верил в эти никем не прописанные истины и ждал.
На первый взгляд все было лишком просто. Настолько, что пахло ловушкой. Шпионаж не терпит неточностей, как и . Там и там, если что-то пойдет не так, то будут жертвы. Точность – это залог того, что ты останешься жив. Илье, а, возможно, и Наполеону тоже, было трудно верить какой-то там наводке, с которой имел дело Уэверли. Кто эти люди? Насколько их информации можно доверять? Насколько добросовестно они сделали свою работу?
Илья не любил «играть в команде», слишком много неизвестных знаменателей, от которых зависит успех операции.
Доверие - странная штука. Ее нельзя купить, как вещь в магазине, ей нельзя научить, как учат маленьких детей есть ложкой. Нельзя заставить себе доверять. Наверное, Илья так думает, доверие - самый главный инстинкт. Ты можешь не хотеть жить, но все равно живешь, ты можешь хотеть трахаться, но так и не тащишь никого к себе в постель. Но ты не можешь _не_ хотеть доверять, при этом доверяя.
И Илья не доверял пустым коридорам, тишине и даже идущему впереди, мурлыкавшему какую-то песенку-считалку себе под нос, Наполеону.
Они – призраки. По всем документам их здесь нет. И если их поймают, то никто не возьмёт за них ответственность. Кажется, Соло это забавляет. Чем больше вне закона, тем тому веселее.
На них легкие бронежилеты, так, для отвода глаз. Нет связи со штабом, оружия тоже толком нет. У них задание войти и выйти, забрав одну единственную вещь – черный ящик, самописец с одно из разбившихся самолетов в конце войны. Что на нем, и почему такая секретность, никто им, естественно, не сказал. Помещение – старый полицейский участок почти в центре Мюнхена, стоит обнесённым глухим забором, а фасад накрыт сеткой. Он пустой, Илья это понимает, но тишина продолжает вызывать недоверие. Почти ощутимое физически.
Третий этаж, в одном из кабинетов за ящиками потайной сейф. Это по части Соло. Самописец на Илье. И он знает, _догадывается_, что как только он возьмёт его в руки, то они с Наполеоном переходят в высшую лигу секретности. Они получают все и в то же время ничего.
Соло достает на ходу все свои отмычки. Его шаг все такой же мягкий, но Курякин замечает, как напряглись и расправились плечи, как его голос стал ниже и вибрирует. Дыхание ровное и глубокое, словно Наполеон отмеряет каждый вдох и выдох. Американец бросает взгляд назад, и Илья видит, как блестят у него глаза. Чем ближе они к сейфу, тем заметнее меняется Наполеон. Илья любит наблюдать за этими изменениями. И он думает, что Наполеон испытывает физическое возбуждение, когда возиться со стальными ящиками и их кодированными замками. И, Курякин вполне может это предположить, кончает, когда вскрывает очередной железный ящик.
Впрочем, у каждого свои тараканы, а Илье просто интересно, так ли это. И именно из-за этого ли Наполеон простит оставить его наедине во время взлома? Потому что Илья совсем не против посмотреть весь процесс от начала и до конца.
Они находят и кабинет, и сейф, потому что большой металлический ящик отодвинут в сторону, а сейф приветствует их открытой дверцей и пустотой внутри.
Наполеон оборачивает на Илью и смотрит так, словно его жестоко обманули.
- Уходим! – Коротко бросает Илья.
И то, чего он так ждал, случилось. Сила соизмеримая его, заслоняет собой весь коридор. Огромный негр подпирает головой потолок и плечами касается обеих стен коридора. Его неестественно белые зрачки слишком выделяются на фоне буквально черной кожи.
От неожиданности Илья замирает. Впервые ему приходится смотреть на кого-то снизу-вверх, по спине пробегает дрожь. Нет, не страха. Предвкушения. Соло стоит рядом, в шоке смотрит на представителя черного континента и не двигается.
Курякин понимает, что они должны уходить. Никакой драки, никакого привлечения внимания. Но всего секунда промедления оборачивается крупными неприятностями.
За их спинами раздается топот ног, и как только Соло разворачивается и попутно достаёт оружие, роняя свои отмычки, ему в грудь прилетает несколько пуль.
Илья слышит тихие хлопки, так входят пули в бронежилет и Соло делает наш назад, а потом, начиная ловить ртом воздух, оседать на пол. Жилет выдержал, но дыхание сбито.
Не успевает Илья присесть рядом с ним, как невиданная сила вздергивает его обратно на ноги и по лицу прилетает пощёчина.
Курякин мог бы оскорбиться, что его бьют как бабу, но было такое ощущение, что ему хорошенько приложили по щеке садовой лопатой. От удара швырнуло к стене, а перед глазами заплясали темные мушки. Плохой знак. Оседая, он пытался ухватиться за хрип Соло откуда-то с пола, но сознание ускользало, как вода сквозь пальцы.

В какой момент их _простое_ задание обернулось в пиздец?
Илья злился. На себя, потому что чувствовал, что что-то не так, но все равно пошел. Злился на Соло, который сидел в расслабленной позе, насколько позволяли прикованные к поверхности руки, и со скучающим видом осматривал помещение. Взгляд, однако, цепкий, настороженный. Вальяжный вид – видимость.
Комнатка примерно четырнадцать квадратов. Под потолком единственная лампа, затянутая сеткой. Никаких камер, никакого двойного зеркала. Хотя комната, скорее всего, раньше и была допросной. , на которых они сидели, хоть и не прикреплены к полу, но металлические, тяжелые. Руки в наручниках пристегнуты к поверхности к специально предназначенной для этого планке.
Курякин видит, как хмуро смотрит Соло на лампу, глаза сощурены, кулаки сжаты. Ассоциации с подвалом дядюшки Руди? Вполне.
- Ты как? – Спрашивает Илья на русском.
- Блеск. – Соло кривится. Бронежилета на нем уже нет, а каждый вздох дается с трудом. Наполеон думает, что на груди уже расцветают живописные синяки.

Они оба слишком хорошо знают правила этой игры. Стоит приготовиться к сильной боли.
Курякин испытующе смотрит на Соло. И Илья лишний раз понимает, почему любит работать в одиночестве. Вот в такие вот моменты. Ему было бы куда легче сидеть в этом подвале одному. Ничего нового ему не покажут. В КГБ учат не только причинять боль, но и терпеть ее. На счет Соло он не уверен. Нет, с такими людьми как Наполеон нельзя обращаться жестоко. Это как ломать красивые, в одном экземпляре, вещи.
Дернув со всей силы наручники, Илья только сдавленно зашипел, когда металл врезался в кожу рук. На вид наручники были довольно старыми и не прочными, как и , как и вся эта комната. Но только на вид.
В двери заскрипел замок и в комнату вошел тот самый негр, который, к личному позору Ильи, вырубил его всего одним ударом руки.
Чего только не бывает в природе!
- Меня зовут Марко! – Его голос звучал так, словно он говорил в водопроводную трубу. Низкий и раскатистый.
- Очень хорошо! – Заговорил Соло, – Мне чашку кофе. С молоком и одним кусочком тростникового сахара. А моему другу… - И обратился к Илье, - А тебе что?
Курякин только покачала головой. Нашел время для своих шуток.
- Господа! – Негр, казалось, его даже не слышал, - У меня мало времени, поэтому я призываю вас к сотрудничеству. Не будем тратиться мое время и мое терпение. Где ящик?
Курякину пришлось задрать голову к самому потолку, чтобы посмотреть прямо в глаза Марко. Настало время важных решений. Можно сказать, что никакого ящика они в глаза не видели. И это правда. И за такую правду их тут же пустят в расход. Можно сказать, что он знает, где ящик и подвергнуться пыткам, но выиграть немного времени. Но для чего? Их никто вытаскивать не будет. Илья посмотрел на Соло.
Американец не так прост, как можно показаться. Каков шанс, что хоть одна из его отмычек осталась при нем? Их не обыскивали, только оружие отобрали. Взял ли с собой Наполеон хоть несколько из своих любимых метательных ножей, которые он засовывает в ботинки? Но чтобы вскрыть горло противника хватит и одного расстёгнутого наручника. Проблема в том, что руки на виду, на . Любое дальнейшее движение под светом мутной лампы будет заметно.
Значит надо сосредоточить все внимание Марко на себе и дать возможность Соло разобраться с наручниками.
- Ящика здесь нет, и ты никогда не узнаешь где он. Я лично его перепрятал, подальше от него, – он кивнул в сторону Соло, - Не доверяю, знаешь ли. Но я и слова не скажу. Через час здесь будет группа захвата, которая и заберет самописец. Я ответил на твой вопрос?
- Печально, – Марко покачал головой.
Соло прошептал одними губами: Что. Ты. Делаешь?
- Мне очень, очень нужен этот ящик. И мне придется применить немного усилий, чтобы узнать где он. Я не хочу этого делать, но ты просто не оставляешь мне выбора.
Курякин фыркает. Нарывается специально.
Негр заходит Курякину за спину и кладет огромные ручищи ему на плечи, наклоняется ниже, говорит, четко произнося слова:
- Где ящик? Сказать на самом деле очень просто. Скажи и будете жить. Неужели секреты чужой страны этого стоят?
Чужой страны? Негр узнал в нем русского? Или он имеет под другой страной не Америку? Или не Великобританию? Какая еще сторона сунула нос в это дело?
Илья, недолго думая, со всей силы откидывает голову назад и здоровается макушкой прямо с челюстью Марко. В ушах стоит звон. Негр не произносит ни звука. Только делает шаг назад, убирает руки с плеч.

- Хорошо, – как-то устало произносит Марко, - Вы не умеете по-хорошему. Тогда хватит разговоров. Через час подкрепление? Тогда я постараюсь уложиться в тридцать минут.
Соло смотрит на Курякина и пытается понять, что тот, мать его, задумал. Илья красноречиво смотрит на наручники, вскидывает бровь. Мол, действуй.

[скрытный товарищ]

Наполеон хмыкает. Он ждет только удобного момента, чтобы вытащить из петельки внутреннего шва на рукаве маленькую отмычку. Он чувствует тоненькую проволочку, и ее достать незаметно для Наполеона - не проблема. Она удобно ложится между пальцами.
- Каждый имеет свой порог боли, которую он может вытереть прежде, чем его мозг отключается, – как на лекции продолжает Макро, - Я люблю сильных противников. Я люблю равных противников, – он смотрит на Курякина, – Но, как я уже говорил, времени у меня нет. Насколько вы хороший напарник? – спрашивает он, – Не доверяешь ему? Мне кажется, что ты врешь. Проверим? – Он заходит за спину Соло и почти любовно гладит того по голове. Курякин только сильнее стискивает челюсти, – Иногда чужие мучения причиняют боль сильнее, чем собственные сломанные пальцы.
Илья не может сдержать дрожи от догадки.
Огромная ладонь ложится на лицо Соло, закрывая ему и рот и нос, перекрывая доступ к кислороду. Соло смотрит прямо на Курякина, а в глазах доверие. И от этого уже больно.
- Где ящик? – Повторяет свой вопрос Марко.
Наполеон сидит тихо первые сорок секунд, дальше, когда воздуха начинает нахватать, он начинает биться в огромных руках негра. Сучит ногами по полу, пытается мотать головой и дергает руками в наручниках, раня запястья. Илья видит, как тускнеет синева его радужки, а глаза закатываются. Но молчит, пытаясь сделать равнодушное лицо. Все, что им нужно – это немного времени. Совсем чуть-чуть.
- Хорошо! – Марко отпускает Соло и тот валится вперед на , делая первые хриплые вздохи, – Каждый замок имеет свой ключ. У нас осталось двадцать минут.
- Мне плевать, что ты с ним будешь делать, – равнодушно отвечает Илья.
Марко мягко, бесшумно обходит и опять встает рядом с Ильей. Соло все еще тяжело дышать, но он поднимает взгляд на Курякина. Они обмениваются взглядами.
Что ты возишься?
Я делаю все, что могу.
Илья не может понять, удалось ли Наполеону достать отмычку. Тот не рискует подавать сигнал.
Курякин чувствует у себя в волосах пальцы Марко, тот водит ими против волос, ероша их, _нежно_ проводит за ушами. Илья удивлен и дезориентирован. Негр теперь не наклоняется над ним, помня свою прошлую ошибку. Но говорит тихо, проникновенно:
- Люди глупы. Они думают, что могут контролировать все. Тебя учат драться, и ты считаешь себя непобедимым, тебя учат терпеть боль, и ты думаешь, что тебе никто ее не сможет причинить. Ты действительно готов на многое, я вижу это по твоим глазам. Мне неважно кто ты, и чему тебя учили. Но я так же уверен в себе. Я умею ломать людей. Это единственное необходимое знание для тебя. Таких, как ты учат, что смерть ничто. Мы все обречены с того самого момента, как только рождаемся. И даже самая сильная боль не может длиться вечно. Ведь все имеет конец. И время секунда за секундой сокращается, – Марко приседает на корточки рядом со Курякина и все-таки склоняется к нему так, чтобы его слова слышал только Илья, – У твоего напарника очень красивые глаза. Что скажешь, если я заберу их у него и отдам тебе, на память о нашей посиделке? – Курякин не удерживается и только судорожно втягивает воздух носом. Он смотрит на пальцы Соло, пытаясь заметить, на какой стадии взлома наручников тот находится. Шпион только хмуро смотрит в ответ.
Илье не видно, но Наполеон замечает цепкий взгляд Марко. Тот подмечает каждое движение, малейшее изменение в позе. Напрасно он думал, что перед ним простой наёмник. Этот огромный человек слишком опасный противник. Недооценивать его – верная смерть. Отмычка все также между пальцами, но Наполеон и не думает ее пользоваться. Не так открыто.
- Иногда жизнь хуже смерти, – продолжает Марк нашептывать Илье на ухо, оглаживая пальцами шею, ключицы. Голос негра тих и мягок, и от этого становиться страшно. Впервые.
Впервые Илья думает, что способен смириться с тем, что кто-то сильнее его. Дело не в физической силе, нет. И даже не в том, что Марко слишком проницателен. Дело в том, что Курякин впервые понимает, что имеет слабость.
Словно носишь долгое время любимый , который подходит на все случаи жизни, сидит идеально и сочетается со всеми . Но в один прекрасный момент ты видишь, что на нем дырку. Пусть маленькую и незначительную. Ее легко зашить. Но ты просто понимаешь, что теперь не идеален. И никогда не будет больше.

Когда Наполеон стал его слабым местом, Илья не понимал. Наверное, тогда же, когда начал доверять американцу. Или тогда, когда у него появилось желание касаться напарника так же, как сейчас его касается Марко.
- Хотя, - продолжает Марко, - У меня слишком большие пальцы, я не смогу вытащить их, не повредив, – негр вертит своими пальцами перед глазами Курякина. Действительно большие, с аккуратными, ровными ногтями, – Скажи, что ты хочешь оставить на память о нем?
Наполеон все же слышит последние слова Марко и непонимающе смотрит на Илью. Русский к своему стыду отводит взгляд. Нет, смотреть на Соло нет сил. От этого он становится слабым. А слабым быть Илья не привык.
Наполеону приходит в голову идея, от которой становится дурно самому. И он совершенно не знает, как на нее отреагирует Курякин. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Они разберутся со всем позже, если выберутся, разумеется.
- Скажи же, что ты хочешь от меня на память! – Зло шипит Соло, и смотрит прямо Илья в глаза.
Так надо.
- Хотя бы сейчас, не ври ни себе, ни мне!

Курякин хмурится. Принять правила новой игры не сложно. Просто он пока не понимает, что от него хочет Соло.
- Лучше молчи! – Просит он, позволяя просочиться в голос немного просящих ноток. Совсем чуть-чуть, чтобы не переиграть.
- Ты всегда мне затыкаешь рот! – Злоба в голосе Соло настоящая. Илья приходиться напомнить себе, что это всего лишь спектакль, – Скажи, ему, где чертов ящик и покончим с этим!
- Мудрое предложение! – Встревает Марко.
- Ты не стоишь этого! – Выплёвывает Курякин.
Илья действует наугад. Он все еще не понимает, что задумал Соло и каждое слово может сорвать план Наполеона.

[скрытный товарищ]

читать дальше(конец)

Соло на миг закрывает глаза, собираясь силами и молясь: лишь бы сработало.

- Да? В постели ты говорил мне совершенно другое! – Шипит он, кривя губы в горькой усмешке.
Илью словно обдает холодной водой. Что американец несет?
- Так. Так. Так! – Поизносит Марко, поднимаясь, – Какая интересная информация.
У Ильи начинает гудеть в ушах. Он смотрит на Соло не в силах отвернуться. Он понял. Все понял.
Наполеон уверено и прямо, с упрямым отчаянием. Курякин выдерживает его взгляд.
Нет.
Так надо.
В школе КГБ Курякина очень быстро научили никому не доверять. А доверять приходится учиться самому. Это тяжело, но с другой стороны это же Наполеон. И все, что касается его, Илья принимает в неправильной, утрированной форме.
Он всегда относился к словам «мы не можем спасти всех». Их слишком часто говорили ему, чтобы перестать считать случайных и не случайных жертв. На вопрос «сколько ты готов убить, чтобы спасти миллионы», Курякин привык отвечать: «Столько, сколько потребуется».
И он действительно так считал. Его выдрессировали так считать. Любая, в том числе и его, жизнь – ничто.
Умри, но сделай. Так говорят русские. Илье физически больно от того, как ломаются его стереотипы под пристальным взглядом невозможных глаз Соло. Его чертово слабое место.
Ни один мускул не дрогнул на лице Наполеона, когда ладони Марко ложатся ему на плечи, растирают их, заставляя наклониться чуть вперед. Соло только меняет положение рук, готовится.
Илья смотрит, не отрываясь, нервы натянуты как струна.
- Убери от него руки! – Рычит Илья. Он уже не играет. Но Наполеону не нужно знать этого.
Огромные темные пальцы перехватывают шею Соло, но не сжимают, лишь держат, заставляя поднять голову. Илья не может смотреть на это. У Соло, по сравнению с темной кожей Марко, кожа белая, даже вены можно рассмотреть при желании. Курякин и хочет закрыть глаза, но продолжает удерживать взгляд Соло, потому что иного способа поддержать напарника у него нет.
- Я тебя понимаю, – Марко обращается к Курякину. Илья не видит его лица. Оно скрыто в темноте, свет лампы не дотягивается, – Позволь это сделать для тебя. И вдруг в процессе ты все-таки вспомнишь ответ на мой вопрос. У нас еще десять минут. Я справлюсь, – Тихий смех из темноты.
Марко резко выбивает ударом ноги из-под Соло и тот падает на колени. Курякин только вздрагивает от шума. Одной рукой Марко вздергивает Наполеона вверх, и кидает на . Тот едва успевает сориентироваться, но все равно прикладывается правой стороной лица о металлическую поверхность . Илья слышал, как лязгнули у Соло зубы. Они теперь едва ли могут смотреть друг на друга. У Наполеона немного расфокусирован взгляд. Ему надо прийти в себя. Но зато его руки теперь скрыты под его грудью. Только локти торчат в разные стороны.
Теперь можно начать работать над замком наручников, но это обходится слишком дорого. Так думает Илья.
Марко плотно прижимается к американцу, проводит ладонью по его спине, собирая черную складками. Переходит к шее, запускает пальцы в волосы, сжимает их в кулаке. Дергает на себя, выдавливая слабый, болезненный стон.
Соло чуть меняет положение рук. Пытается абстрагироваться от происходящего, думая только о том, как вскрыть замок наручников. Ведь для него это такой пустяк. Но не когда ты не видишь, куда вставить отмычку, не когда руки зажаты весом собственного же тела. Не когда тебе собирается трахнуть огромный негр при напарнике.
Соло усилием воли гасит все голоса вокруг. С тактильными ощущениями немного сложнее. Он не может делать вид, что не замечает весьма вольных касаний Марко, и не думать, что это только начало, если он не справится с наручниками в ближайшее время.
Илья не выдерживает, когда Марко начинает тянуть штаны Соло вниз. Он вскакивает, забывая о том, что пристегнут наручниками к столу. Кисти тут же обжигает болью, но Курякин даже не морщиться.
- Сидеть! – Рявкает Марко, – Сел немедленно, или я сверну ему шею прямо сейчас!
Илья заставляет себя сесть.
- Ты будешь смотреть молча. И даже постарайся изобразить, что тебе нравится то, что ты увидишь. Единственный раз, когда тебе разрешено открыть рот – это желание ответить на мой вопрос. Подумай. На размер я не жалуюсь, выдержит ли твой напарник – неизвестно. Просто скажи, где самописец, и я оставлю его в покое. Выйду отсюда, не причинив вам вреда.
Илья смотрит на Наполеона, потом в темноту где, как он думает, находится лицо негра, и с ужасом понимает, что если бы знал, где этот треклятый чёрный ящик, он бы сказал. Потому что теперь одна конкретная жизнь стоит для него больше, чем сохранность чужих секретов. И это конец. Именно это и есть та сила, которая его ломает.
Илья смотрит на Соло. Тот губами произносит: еще нет.
- Уйдешь? – Хрипло говори Курякин, сил контролировать голос попросту нет, – Я могу тебе назвать любое место, куда я дел этот ящик. И ты хочешь сказать, что вот так поверишь мне на слово?
Марко мягко смеется из-пол потолка.
- Да, ты можешь это сделать. И да, я бы поверил тебе. Но если я не найду ящик там, где ты скажешь, я вернусь. И никто не сможет меня остановить. И тогда ты очень сильно пожалеешь, что не сказал правду сразу. Я не пугаю тебя. Я просто говорю, как все будет. Ты тоже не обязан мне верить, но у тебя просто нет выбора. Но я обещаю тебе, что как только я получу ответ, все закончится.
Наполеон слышит слова, но не старается даже вникнуть в суть разговора. Он тонким концом вставляет отмычку в замок наручников. Ему удается немного приподняться над столом, от чего руки начинает мелко дрожать от перенапряжения. И он только надеется, что Марко не почувствует, ведь его ладонь все еще покоится у американца на спине.
Отмычка скользит в замке, соскальзывая с «язычка», Наполеон чувствует, как ломается тонкий кончик. Наручники слишком старые, вероятно внутри весь механизм заржавел. И отмычка слишком тонкая для этого.
Его опять дергают, устраивая поудобнее на столе и Наполеон только досадливо морщится. Отмычка опять в замке и у него еще одна попытка. Если проволока обломается еще, ему не хватит ее длины, чтобы попробовать в третий раз.
Но когда Марко прижимается к нему пахом, Наполеон чуть ли не роняет отмычку из рук. Негр уже возбужден и на размер действительно не жалуется. На лбу Соло выступил холодный пот. Страх царапнул быстро забившееся сердце.
Марко наклоняется к нему, загораживая свет и говорит:
- Ты можешь представить его вместо меня. Я даже не обижусь. Видимо для него ты действительно ничего не значишь…
Соло чувствует, как тихо щелкает замок наручников. Возможно, и звука даже как такового нет, а он просто кожей пальцев чувствует, как открылся замок. Он со всей силы, практически наугад бьет ногой назад, попадая, как он надеется, под коленную чашечку негра. С долю секунды, освобождает одну руку из наручников и кидает отмычку Илье. Даже не проверив поймал ли Курякин проволочку, Соло свободной рукой достает из ботинка меленький ножик и со всей силы бьет им негра по ноге, перерезая ахиллово сухожилие. Острое лезвие проходит даже сквозь толстую кожу военных ботинок. Не зря Соло тратил много времени, натачивая их углекислотным лазером. Под потоком раздается оглушительный рев. Марко падает на одно колено. Из дырки в ботинке начинает идти кровь. Второй удар Соло рассчитывает сделать в шею, но негр успевает выставить ладонь и нож входит в нее, как в масло. В ней же и остаётся.
Марко толкает его так сильно, что Соло падет спиной на стол.
Где чертов Илья? Тот с замками не так хорошо ладит, как Наполеон, но уже и так прошло слишком много времени, пора бы справится с наручниками.
- Курякин! Твою мать! Сколько можно там копаться? – Орет Наполеон, пытаясь нащупать еще один нож в своем ботинке.
Марко теперь не может стоять на ногах, и это уравнивает их в росте, но никак не в физической силе. Тут нужен Илья.
Курякин едва ли понимает, что делает, возя отмычкой, которую он все-таки поймал, в недрах замка. Слишком тонкая работа для его рук. Он старается не отвлекаться на битву Соло и негра, но когда Наполеон начинает орать, он бросает отмычку в сторону.
Адреналин мощными толчками попадает в кровь, и Курякин просто выворачивает сустав большого пальца и сдирая кожу до мяса вытаскивает кисть из кольца наручников. Сильная боль пульсирует в руке, но ему удается отмахнуться от нее. Он испытывал и сильнее.
Илья срывается в сторону дерущихся. Соло лежит на полу, в воздухе мелькает тонкой линией сталь ножа. В отчаянной попытке Соло метает свой последний нож в Марко, попадает под ключицу. Не нанося особого увечья, а просто отвлекая.
Курякин подается вперед, скользя по натёкшей из ноги Марко крови. Нападает со спины, обхватывая горло цепочкой от наручников, и сильно тянет на себя.
Марко хватает перед собой воздух руками, потом пытается достать ими до Курякина, но ему удается только скрести пальцами по плечам. Илья удерживает его на пределе своих возможностей и не знает, сколько сможет еще так его удержать.
Соло поднимается с пола, ловит момент и подскакивает почти вплотную к негру, выдергивает из ключицы нож и с силой загоняет его тому в горло.
В лицо тут же брызгает фонтан горячей крови. Марко успевает врезать Наполеону в челюсть и тот опять откидывается назад.
Илья держит Марко до последнего вздоха и отпускает только когда тот перестает двигаться.
Курякин отталкивает от себя мертвое тело и оседает на пол, опираясь ладонями о колени. Закрывает глаза и пытается прийти в себя. К нему подходит Наполеон и кладет руку на плечо, едва сжимает, выказывая поддержку.
- Секунду, – Просит Илья, пытаясь собраться с мыслями.
Им надо срочно уходить. Соло помогает ему подняться и придерживает пока они идут по коридору. Илья, перебирая ногами, думает, как странно: Наполеон действительно особый. Он делает его слабым, но в то же время сильным.
А все остальное не так уж и важно.

[скрытный товарищ]

Уфф...
Уважаемый автор, текст очень сырой и не вычитанный. Такое чувство, что в предложениях потеряны целые куски из-за этого смысл и логика теряются. Затея Ваша мне понятна, но исполнение не задалось. Продралась через текст с большим трудом. Бету бы Вам хорошую.

Заказчик

[Подкустовый Мимоармитаж]

В пытках не селен

Да, автор.
Вы не селен.
Я даже больше скажу - вы не бром и не марганец.

[скрытный товарищ]

А мне нравится селен! Отличный же минерал, полезный! И вообще, теперь можно так авторов хвалить: "Автор, вы богичны и минералогичны! Вы практически СЕЛЕН! (молибден, йод, иридий, далее по вкусу)"
А текст реально ужасен и безграмотен по всем позициям.

[muxoe_kuco]

Идея годная, русский язык учить егэ зло!

[MAX131]

не сразу москва строилась. нормально.идея хороша,продуманность сюжета есть. исполнение подтянется. Спасибо за труд.удачи

[MAX131]

не сразу москва строилась. нормально.идея хороша,продуманность сюжета есть. исполнение подтянется. Спасибо за труд.удачи