[ваш дядя]

3.15. Илья получил травму глаз (не серьезную, но нужно что-то делать), Соло закапывает Илье в глаза капли. Т.к. Илья высокий - приходится убедить его лечь.. (желательно головой на колени Соло) но тут уж как пойдет. + Илья/Соло. Из-за травмы на задании один из них временно ослеп. Второй о нем заботится. Первоначальное недоверие, благодарность, симпатия. И пусть Габи будет где-нибудь на другом задании, оставьте их вдвоем. Аккуратные прикосновения. Юст, некоторая зависимость Ильи от Соло, в связи с временно ухудшившимся зрением.

@темы: 3 тур, выполнено, Илья Курякин, Наполеон Соло

Comments

[AlXandra]

потрясающий текст! в невероятном напряжении держит, прям аж потряхивает будто.
Интересно еще то, что идет через восприятие Ильи, и из-за этого сам будто в слепую читаешь, то есть картинка есть, то такая будто воображаемая и ограниченная, вот например когда Соло ищет квартиру, а Илья стоит возле чего-то и думает, наверно какая-нибудь стойка регистрации. И в голове ты ее как бы видишь, но кроме нее больше ничего, пустота вокруг, или в начале, когда Соло его в более менее приличный вид пытался привести, какая-то машина, скамейка, фонарь, который звенел, и все. Очень интересное восприятие получается. Безумно цепляет история, хочется узнать что же будет дальше, огромнейшее вам спасибо за такую вещь! ООО да ну и касания и попытки понять настроение Соло через дыхание и тон голоса, ну невозможно же круто!

[5594089]

Черт, новая глава такая классная *-*

[Login 7]

все хорошо

Просто прекрасно!

[Катана сан]

Замечательное продолжение. Мне даже слова подобрать трудно-это просто уникально,как Илья замечает то,на что раньше и внимания не обращал.
Уруру,автор.простто уруру.

[amgalena]

Просто потрясающе. Соло такой заботливый. И впервые читаю про испуганного Илью. Буду ждать продолжения с нетерпением)

[Мев]

Пока читала вся умурлыкалась. Такой Соло - бальзам на мои душевные раны. Как Илья сперва хорохорился ("Я сам"), а потом обессилел и просто грелся о прикосновения Наполеона. И все его подозрения растворились в злом дыхании Соло, в его испуге и заботе. Прекрасный, прекрасный фанфик.
Уважаемый автор - вы гений. Очень хочется узнать вас и затискать

[скрытный товарищ]

Squirry, спасибо за отзыв,самое главное вы сказали

muxoe_kuco, спасибо, давно меня так не хвалили

masha_kukhar, Соло привык видеть в Илье железного человека без эмоций, вернее, с определенным набором эмоций, и слезы туда не входят.
Жаль, что у вас впечатление недоверия Ильи к Соло, потому что я не думала об этом. Илья достаточно закрытым человек, который не считает нужным делится с окружающими всеми своими мыслями и переживаниями, поэтому такая манера общения, скуповато-отстраненная. Но он верит Соло, не как себе, но верит и доверяет.
рада, что вам нравится

Мойра*, кое-кому пришлось)) это хорошо, что мы с вами совпали в понимании комфорта Соло придется еще немного повозиться с Ильей, а тому - попринимать чужую помощь

Molly_Malone, да вроде уже можно расслабиться, они уже вне зоны обстрела, в безопасности

Ifntyrj, пожалуйста
скороскоро

Небесный Ящер, Илье еще придется немного помучиться и попереживать, да и Соло вместе с ним. Но все будет нормально, они прорвутся
фух, а я переживала из-за того что комфорт может не зайти

lismar, ну что ж вы так, осторожнее надо быть. В следующей части будет еще немного поглаживаний, больше душевных, чем физических

kitiaras, спасибо за цветы и сердечки, буду заполнять. отлично, что понятие баланса сошлось

Atex, обязательно продолжу, не бросать же их на полпути

AlXandra,

прям аж потряхивает будто

уже не должно так потряхивать, уже можно выдыхать с облегчением.

попытки понять настроение Соло через дыхание и тон голоса,

о да! причем Илья, каки любой на его месте, не всегда отгадывает правильно, но старается. Как и старается сориентироваться в пространстве, додумывая то, что не видит.
Спасибо, что ощущаете мир этого фика, как Илья

5594089, спасибо

Login 7, они имеют право на отдых - после такого точно имеют!

Катана сан, Илье, к сожалению, приходится все это учитывать - просто потому, что в полной пустоте и тишине оказаться страшно. Особенно ему, который почти отвык от этого чувства

amgalena, Соло в фильме как-то мимоходом заботливый, так небрежно и как бы нехотя оберегает. Илья умеет хорошо скрывать такие вещи, как испуг и тем более страх. Но тут ничем не скроешь. Но иногда это и не надо

Мев, Илья и потом будет хорохориться, потому что привык все делать сам, привык быть сильным. Хотя чтобы принимать чужую помощь, да вообще - осознать, что она необходима, причем не в стиле "оттолкнуть, прикрыть, убрать угрозу" - тоже нужна сила. Илья только учится.

автор

[Molly_Malone]

да вроде уже можно расслабиться, они уже вне зоны обстрела, в безопасности

Автор, я не из-за внешних опасностей волнуюсь, за внутреннее состояние героев. У Ильи вообще мир с ног на голову стал и "я сам" не прокатывает, а Наполеону теперь за двоих смотреть надо и оправдать доверие. Но он хорошо справляется, заботится даже вопреки курякинскому упрямству. Вот эта деликатность взаимоотношений очень трогает!

[masha_kukhar]

скрытный товарищ,

Жаль, что у вас впечатление недоверия Ильи к Соло, потому что я не думала об этом.

Это дело в том, что меня, как читателя, некоторые моменты настораживают - ну а поскольку рассказ идет с точки зрения Ильи, я подумала, что он тоже мог за это зацепиться) К примеру, Илья предположил, что предатель был не один - а Наполеон подтвердил. Но Наполеон не первый завел об этом речь, хотя ему известна информация, а Илья мог только догадываться. Наполеон напрягся, когда Илья об этом заговорил, фамилию второго предателя опять-таки назвал Илья, а Наполеон подтвердил. Может, Наполеону просто не до того было, и этот разговор он позже сам бы завел, просто немного подозрительно, почему Наполеон выдавал Илье информацию только в ответ на прямые вопросы и прямые предположение).
Или этот загадочный посетитель в отеле - Уэйверли это или нет, и Наполеон опять-таки не спешил звонить, и насчет записки - если ее оставили, то Илья как раз и не увидел бы ее.
Может, это я сильно далеко копаю, и на самом деле никакого подтекста в этих моментах нет, я только рада буду На самом деле для меня все это хорошо работает на атмосферу неопределенности, в которой находится Илья - он не только видеть не может, он и знает слишком мало, чтобы какие-то планы строить. Только чутье, навыки и интуиция.

[- Katerina -]

автор, вы прекрасны, это просто слов нет...
как прекрасно показан пув Ильи через его ограниченную возможность видеть/ощущать события и как он читает обстановку и особенно Соло.
я в восторге, х/к шикарный, а через особенности восприятия Ильи еще круче. Соло такой чуткий и заботливый. Я в раю как будто самого откомфортили)

[Donum.]

Авто-о-ор, автор-автор-автор, какое же вы чудо.
Как же хорошо показаны тактильные ощущения — а это мой кинк — читаешь и наслаждаешься.
Нет слов, одни восторги. Спасибо вам огромное Вдохновения!

[БМ]

Как же офигенно

[скрытный товарищ]

Molly_Malone, Илья упорно будет делать вид, что он "все сам", Соло - в кои-то веки деликатно, потому что понимает, к чему может прийти - будет соглашаться и делать вид, что тот "все сам". А делать хорошую мину при плохой игре Соло умеет как никто другой, Илье в этом еще учиться и учиться.

masha_kukhar,

Наполеон не первый завел об этом речь

,

Наполеон опять-таки не спешил звонить

у меня просто слишком силен хэдканон насчет Ильи, для которого первым делом самолеты задание и успех в миссии, ну а девушки все остальное (включая его самого) - потом. Вот и хочет узнать все и сразу, а Соло предпочел бы поговорить об этом в другом месте и в другое время - ну как можно говорить о деле, когда Илья кровью истекает? так что вот так

- Katerina -, о, это хорошо, что ограниченность восприятия Ильи хорошо получилась и то, что Соло заботливый - тоже

Donum., а, это же просто отлично! кинестетик во мне, забитый визуалом, радуется и тянется вас обнять, пожамкать и погладить!

БМ, спасибо большое, очень приятно

[скрытный товарищ]

продолжение Исполнения 1, часть 4/5

читать дальше 1

Проснулся он от негромкого голоса Соло — и это, похоже, становилось привычкой.
— Большевик, тебе надо поесть.
Тело казалось неподъемным, он едва повернул голову в сторону Наполеона:
— А?
— Вставай, день на дворе. Ты с голоду еще не умираешь?
— Нет.
Он не стал говорить, что может спокойно обойтись без пищи пару дней, стянул с себя одеяло и с трудом встал на ноги.
— Где здесь туалет?
— Стой. — Соло всучил ему зубную щетку. — До двери два шага, дверь открывается на себя, от двери — три шага и налево.
— Ага, — он закрыл глаза и пошел вперед.
Илья долго умывался, стараясь не брызгать на повязку на груди и постепенно приходя в себя от холодной воды. Зрение не вернулось, и это было плохо, хотя Соло и обещал прозрение через три дня. Кстати, нужно будет уточнить про этот срок — может, Наполеон придумал, чтобы его успокоить, он такой, он может. Ноги уже не дрожали, но вот со всем остальным было не так хорошо. Левую сторону тела дергало и жгло, хорошо, что Соло не стал трогать ему лоб в попытке определить температуру, но это, наверное, и на вид определить можно. Илье казалось, что он распух и увеличился раза в три, став несимметричным и неуклюжим. Вернее, неуклюжим он стал точно — два раза промахнулся, ставя щетку в стаканчик над раковиной. Опять хотелось спать, и в этот раз следовало бы прислушаться к организму, если обстоятельства позволят. Он нашел на стуле штаны, которые вчера ночью не решился надеть. Зато теперь натянул их на себя и почувствовал себя почти человеком.
Он вышел из ванной комнаты и остановился, думая, куда ему идти. Соло что-то говорил про еду, и тело жадно требовало подзарядки, но спать хотелось больше. Он бы туда и пошел, но Наполеон влез с вопросом:
— Ты здесь есть будешь или в постели?
— Здесь, если ты скажешь, где это.
Да, Илья мог бы найти кухню, ориентируясь на приятный аромат, но не хотелось врезаться коленом в стул или мизинцем ноги в угол.
— Два шага влево и два прямо. Осторожно, тут стул. Вот, — Соло поймал его ладонь и положил на спинку стула. — Садись. Только руки на стол не клади, тут посуда.
Илья поставил локти на столешницу и закрыл ладонью лицо. Все-таки спать хотелось сильнее, чем есть. Надо сказать Наполеону спасибо и пойти обратно в спальню, он только чуть соберется с силами и пойдет.
— Ешь. — Соло звякнул перед ним тарелкой и вилкой. Или ложкой.
— Спасибо, но я, пожалуй…
— Это суп-пюре, можешь даже не жевать, сразу глотать. Только учти — я тебя до кровати не поведу, мне не хочется, чтобы ты меня потом убил за самоуправство.
— Я не собирался…
— Тогда ешь.
В голосе Ковбоя было что-то такое, напомнившее Илье всех его начальников и руководителей. Когда в их голосах звучали такие нотки, отказ и даже промедление приравнивалось к самоубийству. Он послушно взял ложку, зачерпнул супа, отломил хлеба.
— Что сказал Уэйверли?
— Доброй ночи. — Илья поперхнулся и долго откашливался. Соло, дождавшись окончания приступа, невозмутимо продолжил: — Он так и сказал «Доброй ночи», как будто я не разбудил его в половину четвертого утра.
— Мы так долго ехали? — Когда они уходили из отеля, было начало первого.
— Нет, мы так долго шли на восьмой этаж, — ехидно прокомментировал тот, — едва не падая вниз с крутой лестницы. Вот уж не знал, что ты можешь встать на мостик без подготовки, Большевик. Хоть гимнастом теперь тебя называй.
— Что сказал Уэйверли? — кажется, суп был вкусный, но он просто глотал его, торопясь насытиться. Вдруг нужно будет опять срываться куда-то? Маловероятно, что его, слепого и бесполезного, отправят на задание, но все равно лучше знать точно. — Каковы инструкции? — Он мечтал только об одном приказе — «спать», но это вряд ли.
— Не спеши, — Соло придержал его руку с ложкой. — Уэйверли сказал затаиться на несколько дней и никуда не выходить, тебе так точно, да и мне за компанию. Они будут все проверять и перепроверять, так что считай это больничным. Выздоравливай.
— Кстати, о выздоровлении. — Он отставил пустую тарелку и посмотрел туда, где, по его расчетам, должно было быть лицо Соло. Пусть будет хотя бы видимость нормального разговора. — Ты все-таки придумал про эти три дня, да?
— Да, но…
— Понятно.
Больно, но зато честно. Он был почти готов к такому ответу, к такому повороту событий, и все равно как обухом по голове. Он сжал кулаки, чтобы ничего здесь не поломать, Соло в этом так точно не виноват. Темнота перед глазами заискрилась, как ночной небосвод, уши заложило. Наполеон что-то еще говорил, но Илья покачал головой — не надо его утешать — встал, тяжело опираясь на стол, пошел к двери. Сколько там до нее, два шага? Три?
С другой стороны, он уже начал жить в темноте, привыкнет. Только вот с этой работой уже не получится, придется что-то искать, но кому он нужен — ни черта не умеет в мирной жизни.
— Спасибо за суп, вкусный. Я спать, если ты не против.
— Илья, ты меня слышишь?
Пришлось остановиться, схватиться за косяк. Все-таки два шага.
— Лесли сказал, что экспериментальный препарат временно лишает зрения, срок действия — от пяти до десяти дней, но если с каплями, то может быть и меньше.
Илья повернулся к Наполеону, и тот медленно повторил:
— От пяти до десяти дней. В этот раз я не обманываю. И тогда я не врал — оговорился, а исправиться не успел.
— Не успел, — повторил Илья, прижимаясь лбом к дереву. В горле першило, не давая дышать, он чувствовал, как выталкивает воздух из легких через эту преграду.
— Да. — Соло тоже хрипел. — Ты чай будешь?
— Буду.
Пили они в полной тишине. Илья глотал кипяток, обжигая губы, на все попытки Наполеона отобрать кружку или долить туда холодной воды качая головой. Он закрывал глаза ладонью и хмурился, все-таки левая сторона болела и стреляла.
— Иди ложись, — сказал Соло, когда Илья едва не уронил пустую кружку, которую крутил в руке, на пол. — Я сейчас тут приберу, приду закапаю тебе глаза и еще раз помажу.
— Соло, ты…
— Иди ложись. Пожалуйста.

Пришел он минут через пять, деловито сел на кровать, провел мокрой ладонью по щеке, наклонился, чтобы было удобнее. Ему, может, и было нормально, но вот Илья чувствовал себя неуютно. Он все хотел опустить глаза, потому что даже подобие прямого взгляда казалось ему нечестным и неуместным.
— Не моргай. Представь, что смотришь на потолок. Белый, чистый.
— Никакой.
От капель защипало глаза, сразу выступили слезы. Он хотел стереть их тыльной стороной ладони, но Наполеон приложил к его щеке сначала платок, а потом и руку.
— Держи. Вот так и лежи, я тебя мазать буду.
— Опять крем от ушибов.
— Нет, мазь. — И правда, запахло ментолом, эвкалиптом и еще чем-то не очень приятным, как будто бы болотом. — Я сходил в аптеку и в магазин.
— Ты сказал, что Уэйверли приказал не светиться.
— Но приказа умирать от голода он не давал.
В этот раз он мазал Илью быстрее и не так аккуратно, как ночью.
— Я сам.
— Большевик, ничуть не сомневаюсь в твоих способностях, но как ты определишь, где мазать?
— По царапинам, припухлостям и повышенной температуре.
— Да? — Соло удивился. — Ладно. А на спине? — Илья открыл рот, но так ничего и не сказал. А что тут скажешь? — Так что лежи. — Он размазал лекарство по спине, чуть ослабил повязку, накрыл одеялом. — Спи.
Илья повернулся на бок, подмял подушку плечом и закрыл глаза.
От пяти до десяти дней. Он продержится. Он должен прозреть, чтобы Соло не просто так с ним мучился.
В этот день он просыпался еще пару раз. Первый раз потому, что перестал ощущать руку, на которой лежал. Пришлось осторожно вытаскивать ее из-под себя и разминать пальцами другой руки, шипя от противного покалывания. Кажется, он смог даже не привлечь внимание Соло своим вскриком. Хотя… Нет, не получилось. Тот, выдавая себя тихим, почти неслышным дыханием, молча стоял на пороге комнаты и пристально за ним наблюдал, а затем притворил за собой дверь, как будто его здесь не было.
Второй раз Наполеон разбудил его и опять заставил есть, хотя Илья отказывался, как мог. Но Соло был неумолим, хуже, чем Габи, которая как-то решила научить его танцевать и три недели таскала его на танцпол и мучила в своем номере, впрочем, так и не достигнув успеха. Ковбой принес в спальню миску с едой и кружку с ароматным чаем. Илье очень хотелось пить, так что пришлось подчиниться.

[скрытный товарищ]

читать дальше 2

Соло опять измазал его болотно-эвкалиптовой мазью, закапал ему глазные капли и, пока Илья держал на лице платок, спросил:
— Большевик, а что у вас вместо Хэллоуина? — Он зашуршал возле своей кровати, наверняка спать собирался.
— Ничего.
— Не, а когда вы рассказываете друг другу страшилки, пугаете и ходите в костюмах? — Соло стукнул окном, открывая его и впуская свежий влажный воздух. Наверное, дождь пошел.
— В костюмах — на Новый год, а страшилки — по ночам, лучше всего где-нибудь в темном подъезде или в лесу возле костра. Когда все вокруг шумит, шуршит, столько непонятных звуков, что ты сам себя пугаешь.
— Ты тоже пугался? — Наполеон опять удивлялся, и голос от этого становился непривычным.
— Да.
— Ты? Я думал, что ты всегда, даже в детстве, ходил с невозмутимым выражением лица и суровым взглядом.
— Ага, как вчера ночью, да? — черт, зря он это сказал, Наполеон сразу замолчал, нахмурился, и в комнате стало душно, несмотря на открытое окно и запах дождя. — Нет, я тоже боялся. Больше всего мавок, даже не знаю, почему, были истории и пострашнее. Мавки — это мертвые девушки и дети, которые зазывают живых в болото или в лес и убивают их.
— Почему?
— Мстят. Они-то уже мертвые, а люди живые. У вас же тоже кто-то похожий есть.
— Наверное, есть, но не помню. А от них можно спастись?
— Можно, но не помню, как.
— В лес не ходить?
— И это тоже. Там и помимо мавок полно всякой нечисти. Хотя чугайстер вроде как людям не опасен, он их от мавок защищает.
— Ну и имечко у него.
— Нормальное имя, — почему-то обиделся за лесного человека Илья. — Он хороший, большой и сильный, как медведь.
— Как ты? — по-доброму усмехнулся Наполеон.
— Нет, он танцевать умеет и любит.
— Я бы посмотрел на танцующего медведя.
— Я бы тоже, — кивнул Илья. — Ладно, спокойной ночи.
— Спокойной.
Илья положил ненужный платок под подушку и тоже улыбнулся.

* * *
На следующий день Илья проснулся утром, а не в два часа дня. Тело уже не так болело, температуры почти не было, глаза не чесались, в отличие от царапин по всему телу. На спинке кровати он нашел футболку и свои штаны. Именно свои — они были ему по росту, он знал эту материю на ощупь, да он даже помнил, как отпарывал задний карман, который ему всегда мешал. Неужели Соло положил к себе в чемоданы не только его ботинки, но еще и спортивную одежду? Если он дошел до нее, наверняка еще и пару костюмов припрятал. Нужно будет выяснить. И сказать спасибо. Черт, чем дальше, тем больше он обязан и должен Наполеону.
Он размялся, как мог, умылся и только шагнул на кухню, как услышал сквозь звон посуды голос Соло:
— О, ты уже? Доброе утро. — Он звучал немного неуверенно, словно что-то скрывал или чувствовал себя неловко. Интересно, что такого случилось, что Ковбой смущается? — Кстати, ты футболку наизнанку надел.
— Да? — Илья торопливо ощупал себя, не мог же он так ошибиться, вроде нет, вроде все нормально. — Ты издеваешься? Если это шутка, то очень глупая и…
— Ярлычок на воротнике.
Илья тронул горловину. Черт, и правда, ярлычок скользил под пальцами поверх футболки, швы топорщились выступающим краем, хотя должны были прятать его. От досады на себя Илья легонько стукнулся лбом о дверной косяк и только взялся за край, чтобы надеть футболку правильно, как Соло откашлялся и спросил извиняющимся тоном:
— Слушай, если ты не очень голодный, подожди еще полчаса, я тут…
— Я подожду, — кивнул Илья и пошел обратно в спальню.
Переодеваться на ходу он не рискнул, не хотелось врезаться в косяк или в ручку двери, потому добрел до спальни и только там исправил ошибку. После этого подумал было достать шахматы, в них он и вслепую умеет играть, полез под кровать, не сразу вспомнив, что его чемодан остался в номере отеля. Мысленно плюнул, сел на кровать, посидел, комкая в пальцах мягкое покрывало, после чего решительно поднялся. Надо, наконец, обследовать место, где ты живешь второй день и где тебе еще жить на ощупь еще столько же — в лучшем случае, о худшем и думать не хотелось.
Он медленно обошел небольшую комнатку, ощупывая мебель. Две кровати, его — возле двери, вторая — возле окна, почти впритык. Ничем не отличаются. Позавчера Наполеон, похоже, просто довел его до ближайшей, а потом переселяться было бы глупо. Между кроватями — тумбочка с настольной лампой, книжкой вверх корешком и батареей всяких баночек, коробочек и бутыльков. О, вот и его мазь от ушибов — пахнет тиной и гнилой травой. Илья зачерпнул немного, размазал по лицу, по левой ладони, которая дико чесалась, по плечам — там до сих пор что-то дергало и ныло. Маленький пузырек с пипеткой — наверняка его капли для глаз. Вот с ними он не стал экспериментировать, еще ошибется и получит какие-нибудь капли для носа, пусть даже Соло вроде здоровый, не чихает. Возле стены стоял комод с вазой, которую Илья чуть не уронил на пол, хорошо, успел вовремя ее подхватить. После этого он очень аккуратно, перебирая пальцами, потрогал стены. Над комодом висело зеркало и полка с кучей бутылочек. Неужели это все из запасов Ковбоя? Модник.
Он провел пальцами по стене и вышел в коридор. Ванную он уже обследовал, там было тесно и неинтересно, поэтому он направился вперед, пока не дошел до входной двери. Тут тоже было зеркало, куча вешалок и их обувь. И еще одна дверь. Илья толкнул ее, не ожидая, что в этой квартире есть еще комната. И почти сразу ударился коленом обо что-то мягкое. Наклонился, ощупал. Диван. Он был достаточно мягкий и достаточно длинный, хотя для Ильи маловат, не ляжешь в полный рост, придется сворачиваться клубком. Напротив дивана — телевизор с рогами антенны. Возле окна с задернутыми тяжелыми шторами — кресло и торшер. Илья пару раз дернул шнурок, но света так и не увидел. Интересно, лампа перегорела или ее там нет? Впрочем, глупо гадать, он просто еще не прозрел. Он вернулся к дивану, сел, устроившись поудобнее, нащупал перед собой журнальный столик. На нем лежала еще одна книжка, опять вверх корешком, две маленькие коробочки, газета и пара ручек. И зачем это все Соло.
Илья взял одну коробочку, которая легко помещалась в его ладони, решил проверить, что внутри, открыл и тут же рассыпал ее содержимое. С тихим шелестом карты — ну конечно, что же еще, такое родное-знакомое? — разлетелись по столу, дивану и полу. Пришлось собирать, пока Ковбой не пришел и не стал возмущаться. Хотя, может, он опять стоит в дверях, хмурится и молчит, сложив руки на груди? Илья прислушался, но тот продолжал звенеть на кухне посудой и сюда вроде как не собирался. Ну и пусть там священнодействует, он пока тут отдохнет. Илья пересчитал карты, чтобы не потерять ни одну из них, потом начал бездумно тасовать. И тут сообразил, что карты крапленые. В середине каждой карты была небольшая выпуклость, которую он, будучи зрячим, не обнаружил бы. Ну Соло, ну… Слов на него нет, самодовольного самовлюбленного азартного хитреца. С другой стороны, Наполеон не звал его играть, тем более на деньги, так что пусть его. Надо только внимательнее присматривать, кого он к себе водит, чтобы не пролететь однажды, если он свяжется с более искусным шулером. Или нервным типом, который даст ему по лицу.
Илья ощупывал каждую карту, разгадывая крап. Он знал несколько способов, хоть и не в нюансах, но там обычно использовались две метки, а здесь всего одна, почти в середине карты. Илья покрутил карты и так и эдак и вроде разобрался. Стал раскладывать карты в четыре стопки по мастям, от самой младшей к самой старшей. На трех картах запнулся, никак не мог сообразить местоположение выпуклости. Пришлось их откладывать, тереть пальцы, чтобы кончики стали более чувствительными, и опять касаться шелковистой поверхности. С двумя разобрался, а вот третья все никак не поддавалась. Складывалось впечатление, что на ней крапа нет. По крайней мере, такого, рассчитанного на осязание. Обычно без крапа оставался бубновый король, но его Илья уже точно отложил. Он мучил карту, трогая ее всеми пальцами по очереди, но ничего не выходило.
— Я уже все, — раздался голос Соло. — Можно идти есть.
— Я знаю, — кивнул Илья. Он услышал его шаги минут пять назад, ощутил пристальный взгляд примерно тогда же (наверняка Ковбой прислонился к двери, наблюдая за ним), но ждал, пока он себя озвучит. — Что это за карта?
Он повернул ее к Наполеону, но тот прошел мимо него, открыл шторы, звеня кольцами. Илья представил яркий свет, ворвавшийся в комнату, и солнечные пятна, играющие на лаковом столике и картах на нем, даже ощутил призрачное тепло на своих руках. Неимоверно захотелось увидеть голубое небо и сощуриться от лучей, бьющих прямо в глаза.
— Там солнце?
— Нет, опять пасмурно, но дождь уже перестал.
Соло повернулся к нему, сел в кресло и склонился над столом, рассматривая стопочки. Илья поднес к нему загадочную карту:
— Что это?
— Неплохо, очень даже неплохо, — похвалил Наполеон, сгребая карты в кучу и игнорируя вопрос. — Всего три раза ошибся, спутал даму и валета в одном случае и семерку с восьмеркой в другом. Ну, и эта… — Он забрал карту у Ильи, положил ее поверх остальных.
— Ковбой?
— Сначала на кухню.

[скрытный товарищ]

читать дальше 3

Илья не стал настаивать, все равно Соло не удержится и скажет, он же любит показывать свое превосходство, особенно в тех сферах, которые считает Илье недоступными — музыка, искусство, фокусы. Впрочем, он наконец сообразил, что это за карта, и улыбнулся, опережая чужую похвальбу:
— Это десятка пик.
— Две ошибки. — Кажется, Ковбой удивленно покачал головой. — Как понял? Не на ощупь же?
— Только ее и не хватало. — Илья сел на свой стул, сложил руки в замок на самом краю стола, чтобы ничего не уронить ненароком. — Нет, не на ощупь, на ощупь там ничего нет, она из другой колоды, с другим крапом. Чернила, да? Или пятна воды?
— Другой крап, — не стал вдаваться в подробности Соло. — Не думал, что ты в этом хоть что-то смыслишь. — Он хмыкнул. — Не знал, что в КГБ и этому учат.
— Меня учили не там. — Илья размешал свой чай, вытащил ложечку и положил ее рядом с собой. Ковбой дернулся, как будто хотел что-то сказать, но передумал, и Илья все-таки признался: — Просто однажды попался один хитрый человечек, который вынужден был поделиться парой секретов.
— Раз уж ты с картами разобрался, может, сыграем? — Наполеон не стал тянуть из него секреты фирмы, раз уж он не хотел ими делиться. — Все равно делать пока нечего.
Похоже, Ковбою было очень тоскливо: ни погулять толком, ни покрасоваться, ни женщину привести, да еще с ним, ослепшим, возиться нужно. Одно развлечение — торчать на кухне, но, похоже, и оно ему уже приелось. Илья поболтал в кружке чай, отпил, обжигаясь, согрелся изнутри, уточнил:
— Ты тоже будешь вслепую играть?
— Нет, я — нет. — Наполеон не сводил с него глаз и, похоже, был готов просить об одолжении, потому что поспешно добавил: — Но ты потренируешься, попробуешь просчитать карты, поотгадывать, запомнить, что у тебя, у меня, в отбое. А?
Илья кивнул:
— Ладно, ты прав, делать нечего, а шахмат нет.
— Вот и отлично.
Они просидели над картами до вечера, прервавшись пару раз. Первый раз они отложили игру, чтобы поесть, потому что Соло стал возмущаться, что не нанимался готовить для «всяких, кто все равно не оценит его высокого мастерства, особенно если разогревать еду по пять раз». Во второй перерыв Наполеон звонил Уэйверли разузнать, как там дела с их заданием и долго ли им еще вести «скрытный образ жизни». Тот ответил утвердительно, так что они спокойно продолжили игру. Во время телефонного разговора Илья встал, немного размял плечи и спину, сделав шесть медленных наклонов, достал до пола ладонями, потом обхватил ими лодыжки, застыв на несколько мгновений.
— Зарядка? — Соло сверлил его спину взглядом.
— Разминка. Мягкая, чтобы ничего не повредить, почти йога.
— А позу лотоса умеешь? — насмешливо уточнил Наполеон, похоже, не мог представить сложившего и запутавшего бесконечные ноги Илью.
— И даже стойку на голове.
— Ногами до потолка не достаешь?
Вот ведь язык без костей.
— В спортзале — нет.
— А в квартире — да? — Илья кивнул, потому что Ковбой ждал именно такого ответа. — Следы на потолке, наверное, очень загадочно смотрятся, — задумчиво протянул Соло. — И разведки других стран ломают потом голову — как вы умудрились это проделать, неужели изобрели антигравитатор?
— Еще не изобрели, сам же знаешь. Играть дальше будем?
— Странно, что ты при такой гибкости все-таки не умеешь танцевать. Давай научу хотя бы вальсу, а там, глядишь, и до танго дойдет.
— Мне без надобности, все равно я по балам и светским вечерам не хожу, там лучше вам с Габи светиться, а у меня другая специализация.
— А если все-таки понадобится? — не отставал Наполеон, и Илья вздохнул — ну что все к нему пристали с этими танцами?
— Вальс я умею и твист — это как окурки давить, ничего сложного.
Он даже показал, как давить эти самые воображаемые окурки, и Соло замолчал. Илье хотелось узнать, как тот на него смотрит — скептически, как всегда чуть покачивая головой, или же с открытым ртом. Габи наверняка бы смотрела именно так. Но он опять сел на диван и взял свои карты, так что и Ковбою пришлось вернуться к игре.
Илья ломал голову, Наполеон комментировал все ходы, получая от этого дикое удовольствие. Он тыкал Илью в его ошибки, в его самонадеянность, ворчал, что он совершенно не умеет играть лицом (лицо попроще сделай, не хмурься, и не радуйся, ты же своей улыбкой все свои карты светишь), не говоря уже про руки. Пришлось изловчиться и пару раз вытащить карты «из рукава», после чего Соло сначала пораженно замолчал, а потом поаплодировал.
— Ну ты даешь, Большевик. Не ожидал, никак не ожидал. Хотя при мне лучше так не делай, я же вижу.
Илья наклонился к нему, целясь слепым взглядом ему в глаза, выдохнул:
— Уверен? — и вытащил карты у него из-за уха, из кармана рубашки и из рукава.
— Сдаюсь. Я бы тоже показал тебе пару приемов, но… — он отодвинулся от Ильи, — чуть позже. Сейчас тебе надо закапать глаза. Ложись на диван. Я тебе даже телевизор включу.
Илья лег, согнув ноги в коленях, и тут же потер лоб. Голова опять начала болеть — похоже, он и правда слишком концентрировался на ощущениях пальцев, ощупывавших кусочки картона, мучил память, пытаясь удержать в уме свои карты, карты Соло, просчитать ходы и отметить то, что ушло из игры. Телевизор негромко гудел, что-то шепелявя сквозь помехи.
— Я смотрю, ты мазался, да? — Наполеон присел рядом с ним на диван, потом спустился на пол. Илья кивнул. — А что ж капли не взял?
— Не рискнул. Вдруг у тебя там яд, в спиртное любовницам, которые тебя раскрыли, капать?
— Не, яд у меня кончился, но спасибо, что напомнил, куплю. Не моргай.
Две капли в один глаз, две — в другой, стараться не закрывать их сразу же, потом прижать платок, вытереть слезы. Илья пригрелся на диване, с одной стороны его грел мягкий плед, упавший со спинки, с другой — Наполеон, который решил посмотреть телевизор и потому прижался к нему спиной, временами роняя голову ему на живот.
Илья задремал, ему было так тепло, уютно и спокойно в этой шуршащей тишине и с молчащим Соло, что он почти забыл о том, что с ним случилось. Ему казалось, что он отсыпается после долгой и тяжелой, но успешной миссии, что можно расслабится и ненадолго забыться, что все хорошо. Но Ковбой, который устал сидеть на полу и смотреть бесконечный выпуск новостей, растолкал его и отправил спать в комнату.

продолжение следует

[Будем счастливы, господа!]

скрытный товарищ, спасибо, товарищ, за чудесное начало утра)

[masha_kukhar]

Автор, спасибо за продолжение!
Очень круто все получается) Тут вот экшна уже нет и в ближайшее время не предвидится, но читать про всякие бытовые моменты не менее интересно. Как с этими картами, с которыми Илья на ощупь разобрался. Про "страшилки" тоже любопытно) Мавки и Чугайстер - из украинской мифологии - значит ли это, что Илья, как и в олдскульном сериале, проживал в Киеве какое-то время? Или просто общался с кем-то оттуда?
Про одежду Ильи, которую Наполеон не забил сложить в чемодан - мелочь, а приятно) Про зарядку и танцы - мне вот тоже было странно, почему это Илья так и не научился танцевать, с его-то ловкостью. А ему просто не охота было) А если не охота, то никто не заставит, как ни старайся)
Наполеон тут вообще выше всяких похвал - и накормить, и медицинскую помощь оказать, и досуг организовать, и все это сделать так, чтобы не слишком напрягать Илью его беспомощностью. Молодец
То обстоятельство, что зрение к Илье может вернуться не так скоро - это ему, конечно, огорчительно. Ну а о том, что это был экспериментальный препарат, а значит эффект может быть какой угодно, то и вообще думать не хочется. Но, надеюсь, все обойдется.
Буду ждать дальше!

[Мойра*]

Как же хорошо вы мне делаете, автор!!)) Такой тут Илюша умиротворенный на диванчике рядом с Соло, такой уютный.
Как у Наполеона получается дозировать язвительность и заботу. Всего в меру. Что бы Илья не чувствовал себя под гиперопекой и в тоже время окруженным вниманием и поддержкой. А Илюша и картами краплеными владеет оказывается!! Талантливый мальчик))

[Squirry]

Ах, как замечательно! Идеальный комфортинг. Бежать-спасаться уже не надо, можно спокойно отлеживаться и температурить. А тут рядышком заботливый Наполеон с каплями, болотно-эвкалиптовой мазью, краплеными картами, телевизором, пледом и супом-пюре)))

С другой стороны, он уже начал жить в темноте, привыкнет. Только вот с этой работой уже не получится, придется что-то искать, но кому он нужен — ни черта не умеет в мирной жизни.
— Спасибо за суп, вкусный. Я спать, если ты не против.

аааа! Я просто чуть не начала башкой об стену биться. Бедный Илья. Срочно, срочно еще мази, поглаживаний и супа-пюре)))

— Ты тоже пугался? — Наполеон опять удивлялся, и голос от этого становился непривычным.
— Да.
— Ты? Я думал, что ты всегда, даже в детстве, ходил с невозмутимым выражением лица и суровым взглядом.
— Ага, как вчера ночью, да? — черт, зря он это сказал, Наполеон сразу замолчал, нахмурился, и в комнате стало душно, несмотря на открытое окно и запах дождя.

Не могу сформулировать, уважаемый автор, что и как вы сейчас делаете. Не с Наполеоном - с ним понятно, он уже привык было к непробиваемому человеку-скале Курякину рядом, а тут такой разрыв шаблона в последние дни. А вот почему это настолько по читательским нервам бьет, хотя, вроде бы, все ходы понятны, и ясно, что происходит с персонажами, - я не представляю. Я-то почему ногти грызу, а?
Спортивные штаны с отпоротым задним карманом. Футболка наизнанку. Столько деталей мелких и, елки-палки, бесценных просто, что не знаешь, за что хвататься. Все, все утащу в норку к себе и буду перечитывать, шуршать мелкими деталями.

Илья размешал свой чай, вытащил ложечку и положил ее рядом с собой. Ковбой дернулся, как будто хотел что-то сказать, но передумал

Ыыы, насколько Илья все мелочи даже без зрения воспринимает.
А на этой сцене я еще мысленно похихикала, потому что мне представилось, как Наполеон заботливо сервирует еду на красивой скатерти, а Илюха мокрую ложечку из чая на нее швыряет)))

Он звучал немного неуверенно, словно что-то скрывал или чувствовал себя неловко. Интересно, что такого случилось, что Ковбой смущается?

вот мне тоже интересно)))

Илья пригрелся на диване, с одной стороны его грел мягкий плед, упавший со спинки, с другой — Наполеон, который решил посмотреть телевизор и потому прижался к нему спиной, временами роняя голову ему на живот.

Контрольный в голову. В мою.
Просто нечеловеческое удовольствие этот текст читать. Вот слов таких нет.

[Kpo]

Дорогой автор, огромное спасибо! Ваш фик делает так хорошо)))
Очень нравятся и Илья, который упорно продолжать себя обузой, и Наполеон, который носится с ним как с писанной торбой, но делает вид, что вовсе и не носится, и вообще просто так от безысходности рядом торчит, они у вас такие милые, и при этом вполне вхарактерные.
Очень нравится деликатность Наполеона, который с одной стороны делает все, чтобы помочь, а с другой - помощь не афиширует. И при этом умудряется балансировать не ударяясь в навязчивую опеку, но и не дожидаясь, пока его помощь потребуется настолько экстремально, что Илье придется о ней просить.

[Anarda]

идеальный комфорт.Невероятное удовольствие читать ваш текст. Спасибо

[- Katerina -]

офигенно
потрясающе тактильная сцена с картами и вот это вот

Очень нравится деликатность Наполеона, который с одной стороны делает все, чтобы помочь, а с другой - помощь не афиширует. И при этом умудряется балансировать не ударяясь в навязчивую опеку, но и не дожидаясь, пока его помощь потребуется

да! охренеть какой Соло чуткий и читающий правильно Илью)
ох, хорошо

[Небесный Ящер]

неужели почти конец текста
Замечательное взаимодействие ребят. спасибо огромное!
наслаждаюсь каждой строчкой

[Molly_Malone]

Какое продолжение! Такая атмосфера домашнего уюта, особенно сцена на диване!
И Наполеон ухитряется ухаживать за Ильей так, чтобы чувствовались забота и уважение, но никак не жалость и снисходительность, умничка. И Илюша не лыком шит, пара козырей в рукаве есть, чтобы Соло удивить.
Автор, спасибо!

Странно, что ты при такой гибкости все-таки не умеешь танцевать. Давай научу хотя бы вальсу, а там, глядишь, и до танго дойдет.
— Мне без надобности

Илюша! Не разбивай мне сердце! Как так без надобности???

[Atex]

Спасибо за продолжение! В конце сцена была очень уютной и яркой. как-то очень четко она визуализировалась перед глазами.

[Катана сан]

— Вальс я умею и твист — это как окурки давить, ничего сложного. Он даже показал, как давить эти самые воображаемые окурки, и Соло замолчал. Илье хотелось узнать, как тот на него смотрит — скептически, как всегда чуть покачивая головой, или же с открытым ртом.

Я б тоже посмотрела,как Илья "окурки давит".
часть получилась замечательная-забавная и такая нежно-грустная одновременно. мурр.

[5594089]

какие чудесности *-*

[- Oops, the patient is gone, - Dr. Tetsu-kun303]

В какие места расцеловать автора за такое прекрасие? Ах не хочу, чтоб кончалось, а потом тут же хочу ХЭ и прочих ништяков)

[Squirry]

Я тоже хочу вечно- бесконечно))) оно такоооое!