[ваш дядя]

Илья/Наполеон, ксенофилическая космо!АУ. Илья не человек. Политическая ситуация в галактике соответствует канону. Только, пожалуйста, не надо пересказывать фильм, изменив пару названий и наградив Курякина острыми ушами. Хочется либо приключений и интересного кейса в стиле Буджолд, либо секса с Ильёй-Хищником (а лучше всего и сразу)).

@темы: 4 тур, непринятые заявки, Илья Курякин, Наполеон Соло

Comments

[~Бродяга~]

Squirry, спасибо) пошла читать сначала)))
но вы же выложите потом одним файлом?)

[Squirry]

~Hellhound~, да, конечно. Я открою запись у себя, в которой текст собираю. Просто сейчас мне это неудобно, пришлось бы отфильтровывать еще не выложенные куски. И на АО3 залью.

[Squirry]

~Hellhound~, ))) tovaristchipidory.diary.ru/p206803782.htm

[~Бродяга~]

Squirry, спасибо!!!

[Ulna]

оооо.... спасибище!!!!))
грызу ногти, ожидая следующую главу)

[Squirry]

2.22/?, 990 слов

Джи Ти Гернард ловит вышедшего из душевой Илью, поздравляет с победой, забрасывает удочку насчёт перспективы еще нескольких боев. Подошедший к ним Соло достает из кармана курякинский комм, возвращает владельцу. Илья включает его, защелкивает на запястье браслет. Какой бы надежной ни была салмская техника, она едва ли перенесла бы удар когтей, способных пробить листовой металл.
Курякин небрежно мажет взглядом по дисплею комма; Соло тоже косится, пытаясь разглядеть экран. Два пропущенных сообщения. Кажется, одно от Габи, одно - от шерифа, если зрение Наполеону не изменяет.
- Поклонники одолевают? - добродушно интересуется Гернард.
- Коллеги волнуются, - усмехается Илья. Наполеону кажется, или напарник действительно выделил интонацией “волнуются”? Соло бросает взгляд на собственное запястье, удивляясь, почему нет копии сообщения от Габи: кажется, они уже давно привыкли дублировать информацию без напоминания. А свой комм он на время боя, в отличие от Ильи, не выключал. “Может быть, зря?” - мелькает в голове. После небольшой демонстрации возможностей, устроенной шерифом в своем офисе, комм-связь больше не кажется Соло надежным способом доставки информации. А после того, как Илья в двух словах изложил Наполеону суть предложения, сделанного Гернардом сержанту, надежным в “Арене” ему не кажется уже ничто. Шериф, находясь на своей территории, с легкостью перехватывал сообщения на выходе. Если неизвестный некто - да ладно, вполне конкретный Гертон Варга - предпочитает ловить нежелательную корреспонденцию на входе (все-таки цертианская сеть слишком велика, при отправке можно отследить только то послание, которого заранее ожидаешь), то выключенный комм Ильи мог выпасть из его зоны внимания.
В это время со стороны арены доносится лязг опущенных дверей.
- Да что там происхо… - встревоженно начинает Джи Ти.
- Пойду взгляну, - быстро говорит Илья. Он почти отталкивает Гернарда по дороге и быстрым шагом направляется к арене, бросив на Наполеона выразительный взгляд: “останься, присмотри здесь”.
Практически одновременно с этим открывается дверь медблока. К Гернарду, который двинулся было вслед за Курякиным, устремляется врач.
- Джи Ти, на минутку! - говорит он, отводя Гернарда в сторону. Ведущая в медблок дверь остается приоткрытой.

***
Первый ресс выскакивает внезапно, как черт из табакерки. Кажется, он ошарашен не меньше сержанта. Тварь крутится вокруг своей оси, по дуге обегает Микки, пытается зайти сзади. Сержант медленно поворачивается, держась к зверюге лицом. Чуть погодя появляется второй ресс, следом выскакивают третий и четвертый. Сколько же их там?
Ящеры быстро сбиваются в команду загонщиков, словно заранее распределили и отрепетировали роли в этой охоте. Микки не атакует, бережет силы, только уворачивается и не слишком энергично отмахивается когтями. Вот одна из тварей, осмелев, сокращает дистанцию как раз до той, которая нужна сержанту. Даже шею вытягивает, словно нарочно подставляясь под удар. Взмах когтей - и у Микки становится на одного противника меньше. Но два других ресса берут его в клещи, вынуждают работать на два фронта, вертеться волчком. Третий, к счастью, отвлекается на труп собрата: вспарывает ему брюхо ударом задней лапы, вытягивает внутренности. Впрочем, наверняка, сожрав самое вкусное, он вернется к более крупной добыче. Микки осторожно отступает назад, почти прижимается спиной к задраенной двери запасного выхода. Так он не сможет пустить в ход шипы, зато и вертеться, как уж на сковородке, ему больше не понадобится. Очень быстрые твари. Очень верткие. И, главное, совершенно непонятно, пусты ли сейчас вольеры. Можно попробовать прорваться в вольер, вручную - если успеет - задраить за собой заслонку. Но не окажется ли, что его там поджидает еще десяток зверюг? И, если хозяин заведения заодно с Варгой, не сочтет ли он хорошей идеей отозвать тварей пультом и бросить в вольер пару плазмогранат?
Нет, сержант, давай уж не будем добровольно запираться в клетке. Крутись, пока можешь.
Пульс уже набатом стучит в ушах, рессы верещат мерзко, скрежещут, как неисправная передача в старом флайере. Сержант отсекает одному из ящеров переднюю лапу, та повисает на не до конца перерубленном сухожилии. Третий ресс отвлекается на вопль раненого сородича, неторопливо приближается - сержант аж засмотрелся - и откусывает оставшееся. Гурман, мать его. Вот кто будет жрать сержантову печенку, если тот оплошает. Совершенно иррационально Микки хочется первой прикончить именно эту тварь, а не двух других. Он делает глубокий выпад в сторону ресса-гурмана, тот отскакивает. Ресс с откушенной лапой крутится и верещит, поливая снег ярко-алой кровью. А вот уцелевший “загонщик” не теряет времени даром, вцепившись зубастой пастью в бедро. И вырывает кусок мышцы вместе с тканью комбинезона. Нога на контратаке, опять! Идиот!!! Микки рычит, пытаясь удержать равновесие. Только бы не упасть. Даже пригибаться нельзя - прыгнут, разорвут горло.
Микки, движимый уже не здравым смыслом и расчетом, а слепой ненавистью, раз за разом отмахивается от “загонщика”, раз за разом целит в “гурмана”. С каждым взмахом когтей как первое, так и второе удается все хуже и хуже. Пот заливает глаза, в голове бьется отчетливое понимание, что это уже конец. Жизни ему осталось до первого промаха. Никогда - ни в бою, ни в аварийных ситуациях - у него не было такого чувства обреченности. Всегда что-то внутри подсказывало: выкрутимся, прорвемся. Лишь однажды в детстве было такое: когда он со все возрастающей скоростью несся навстречу ржавой мешанине из вертикально вбитых труб, а в голове стучало: все! Это последнее, что ты видишь!..
… и сквозь гул крови в ушах сержант не сразу различает глухие сильные удары в дверь. Снаружи.

***
Перед выходом на арену расположен типовой охранный пост: четыре монитора, на которые выводятся картинки с видеокамер. Пульты освещения, блокировки дверей, пожаротушения. Не иначе как Гернард - или кто там у него отвечает за пожарную безопасность заведения? - собрат по разуму незабвенного Марцеля Мате. Поскольку рядом с новеньким суперсовременным, но не подключенным пультом красуется самый обычный гравивакуумный огнетушитель, помнящий, наверное, еще времена триумфа императора Одере. На полу стоит ящик с песком, на стене висит пожарный щит с багром, топором, парой лопат и ведерками-конусами.
Илья бросает короткий взгляд на мониторы - и, мысленно возблагодарив шефа пожарной безопасности “Арены”, срывает с щита топор. Заслонка не поддаётся первым ударам. Тогда Илья поднимает огнетушитель и с размаху всаживает в дверь. Металл прогибается, сминается. Шесть-семь таких ударов - и образуется дыра, в которую можно будет протиснуться. Точно так же Илья не столь давно пустым баллоном выбивал переборку в аварийном, будь он неладен, кораблике Марцеля на Шеате-4. Но к тому времени, как металл окончательно истончается под ударами, дверь просто вылетает из пазов - и Илья вместе с ней вываливается на изрытый, запятнанный кровью снежный круг под куполом арены.

[Squirry]

2.23/?, 1025 слов

Едва поднявшись на ноги, Илья швыряет огнетушитель в метнувшегося к нему ресса и выпускает шипы, отпугивая остальных. Огнетушитель внезапно срабатывает, выбросив силовой купол футов пятнадцати в диаметре и накрыв им одну из зверюг. Увы, созданный огнетушителем купол не задерживает ресса надолго:мощность его невелика, чтобы случайно попавший в зону локализации человек смог вырваться наружу до того, как из-под силового поля будет откачан весь воздух. Ящер прорывает поле, выдирается наружу и, видимо, слегка оглушенный и дезориентированный, выбегает в выбитую дверь, в проход к медблоку и раздевалкам. Из открытого вольера выскакивает еще один ресс и мчится догонять собрата. Илья не успевает остановить их.
Кириллов - живой, хотя уже заметно измотанный и припадающий на одну ногу - с переменным успехом отбивается от двух оставшихся тварей. Один из рессов, заливающий снег кровью из обрубка лапы, кажется, больше озабочен собственной безопасностью, чем заинтересован в победе. Илья оттягивает на себя его внимание и обезглавливает ящера амплитудным рубящим ударом. Остается один.
- Сколько их всего? - хрипит сержант.
- Было шесть. Одного я убил на прошлой неделе, - сквозь сжатые зубы отрывисто отвечает Илья, тесня зверюгу подальше от Кириллова и в то же время пытаясь преградить ей выход с арены. Там, у раздевалок, остался Соло, но он безоружен, толку от него будет немного. В “Арене” оружие запрещено, даже официально дозволенные на Церте парализаторы. Бластеры есть у шерифа и солдат охранного отряда. Да еще Гернард на правах хозяина заведения демонстративно пренебрегает собственным запретом и расхаживает по спортбару с парализатором в наплечной кобуре. Сейчас Илью это обстоятельство радует. Лучше парализатор, чем ничего.
- Значит, пять. Одного положил ты. Одного я сейчас, - продолжает Илья. Кириллов пытается зайти рессу с другого бока, но лучше бы уж он не отлеплялся от стены, с такой-то раной на ноге. - Двое выскочили наружу. Этот последний. Сержант?!...
Тот зажимает живот ладонью, складывается вдвое, сползает на снег. Ресс бросается снова, метя ему в горло. Илья не успевает дотянуться. Все, что он может - это прыгнуть следом, ухватить тварь за заднюю лапу и хвост, не давая добить упавшего Микки. И в полёте он чувствует, как напрягается и цепенеет под руками тело ресса. Кажется, кто-то снаружи все-таки успел почти вовремя. Илья выпускает жёсткую чешуйчатую лапу, тянется вперед в последнем рвущем жилы броске. И отрубает голову ящера за мгновение до того, как зубастая пасть смыкается на беззащитном сейчас горле сержанта.

***
Рессы, цокая когтями по полу коридора, врываются в тамбур перед раздевалками. Врач, заливая кровью белый халат, падает на пол первым. Джи Ти выхватывает из кобуры парализатор, стреляет - но тварь двигается слишком быстро и непредсказуемо. Импульс уходит выше, в “молоко”. А ресс просто отмахивается когтистой лапой - и Гернард оседает вниз, выронив оружие.
Соло не успевает протянуть руку за упавшим парализатором, когда из-за приоткрытой двери медблока появляется человек с игольником в руках. Он двигается скованно, принужденно, словно после тяжелой болезни. Соло бросает взгляд на лицо, обезображенное швами и послеоперационным отеком. Варга! Вжавшегося в стену за дверью Наполеона тот не замечает.
Очень хладнокровно, явно со знанием дела, Варга стреляет в одного ресса, в другого, - словно в тире. Убивает обеих тварей. Наполеон понимает: на арене Илья и Микки сражаются сейчас с оставшимися ящерами. Он активирует чип, чтобы найти в вирт-пространственной путанице нити сигналов от пульта, которым останавливают рессов. Садится на пол в углу, пытаясь поровну разделить внимание между опасной реальностью и вирт-средой. Нащупывает нужный контур, пытается войти - и наталкивается на противодействие. Варга, возможно, еще не вполне оправился после операции и экстренного выхода из криосна, и стоящего за дверью Соло просто не заметил. Но активацию чипа он замечает практически мгновенно.
Шериф присутствовал на зрительской галерее во время боя Ильи и Микки, потом куда-то то исчез. Сейчас Соло чувствует его появление в вирт-пространстве: искрящаяся опасной силой сеть, мгновенно сплетенная поверх контура управления рессами, отделяет Наполеона от остального информационного пространства, заперев его внутри. Соло пытается вытянуть нить-щуп вовне и не встречает препятствий. Значит, шериф просто страхует его, предоставляя возможность спокойно разобраться с пультом.
Соло вклинивается в контур, вливается в него, пробегает по разветвленной сети. Из шести ответвлений пять заканчиваются тупиками. Значит ли это, что в живых остался только один ресс? На конце шестого поводка - рвущаяся вперед сила, подталкиваемая импульсом с пульта. Наполеон меняет полярность сигнала и для надежности кольцом оплетает рецепиента, изо всех сил захлестывает поводок, тянет назад. И чувствует, как петлю ошейника дублирует жгучее щупальце из сети шерифа. Одновременно с этим объект приложения их совместных усилий перестает существовать, и Соло обнаруживает себя в тупиковом коридоре, в который превратилось шестое ответвление контура.
Он открывает глаза: зажмурился все-таки, не справился с потоком информации от зрительных нервов, отвлекающим от работы с вирт-средой. И видит шерифа и Варгу, стоящих друг напротив друга с оружием наизготовку.
Параллельно он обнаруживает в виртуальном пространстве цертианской сети почти непроницаемую стену, которой не было раньше. Сплетенную из двух противоборствующих сил, визуализированных его подсознанием как провода различной структуры.
В реальном мире Варга поднимает руку с игольником, его палец начинает вдавливать спусковой крючок. Шериф вскидывает парализатор: то ли его личный набор носимого с собой оружия не ограничивается одним лишь бластером, то ли просто подобрал брошенный Гернардом. Но его движения замедлены, будто он увяз в густом киселе. Слишком много ресурсов уходит на удержание защиты в вирт-среде, - понимает Соло. Варга успеет выстрелить первым.
Наполеон закрывает глаза, откидывается назад, затылком и лопатками ощущая холод стены. И запускает сразу несколько нитей в фантомную решетчатую стену перед собой, намертво вцепляясь в пульсирующий провод со стальным сердечником. Изо всех сил дергает на себя, отвлекая, мешая. И теряет сознание от ослепляющего, оглушающего импульса, сфокусированного на нем. Так, наверное, чувствует себя насекомое, попавшее под прицельную струю репеллента из баллончика. Слишком много для одного Наполеона Соло, - напоследок мелькает в его мозгу.
Первое, что он видит, придя в себя, - склонившийся над ним шериф. Тот тычет ему в нос мерзко пахнущий флакончик, явно найденный в запасах покойного врача “Арены”.
- Очнулся? Уже хорошо, - удовлетворенно замечает шериф. - Если чип цел, - считай, вообще повезло. Если нет - выставишь счет, оплатим.
Соло кое-как фокусирует взгляд, озирается по сторонам, стараясь не слишком энергично вертеть головой. Кажется, из медблока был изъят не только нашатырь, но и гравиносилки. На них лежит обездвиженный Варга. В наручниках. Значит, шериф успел-таки выстрелить первым.
Шериф меж тем включает гравиносилки, разворачивает их в тесном пространстве тамбура и, просунув кисть руки в петлю управления, делает шаг в сторону лифта. Останавливается. Бросает через плечо:
- Спасибо. Вовремя вмешался, - кивает Наполеону и уходит, буксируя носилки за собой.

[Squirry]

2.24/?, 510 слов

Солнечный диск почти достиг горизонта, снег на горке искрится и отливает оранжевым, а в овраге залегли глубокие синие тени. Скоро ужин, и давно пора уже забрать свой рюкзак из кучи других таких же, валяющихся внизу под горой, в полукольце разбитой снежной крепости. Потому что ему идти до интерната гораздо дальше, чем компании новых приятелей. Он забрел сюда случайно после уроков - и застрял на полдня. Очень уж хороша гора. Ледяная, раскатанная до абсолютной гладкости, спускающаяся от парка вниз, к набережной. И еще дальше - извилистым путем вниз, к кирпичному старому зданию на берегу. Раньше там заправлялись водой флайеры городской пожарной службы, потом была лодочная станция, а сейчас - просто пристань, спуск к воде и торчащая на берегу заброшенная постройка с проросшими на крыше деревцами.
Опаздывать на ужин не хочется. Он скоро пойдет. Только прокатится еще разок. Он придумал классную штуку, которую почему-то не делал никто из его сегодняшних знакомцев. Если не тормозить внизу, там где аллея парка переходит в набережную, а посильнее оттолкнуться и проехать дальше, то можно будет подпрыгнуть, как на трамплине, приземлиться на берегу и докатиться до самой пристани. И представлять при этом, будто летишь на флайере. Только надо сесть на рюкзак и ехать на нем, чтобы скользило лучше. А еще лучше - лечь на него животом и ехать головой вперед: словно ныряешь “рыбкой”.
Рюкзак и вправду отлично скользит. Правда, в одном месте, где лед раскатан до самого асфальта, он противно скрежещет по земле. Жалко будет, если порвется. Предыдущий он случайно залил утащенной из кабинета химии кислотой месяц назад, и влетит за вторую подряд испорченную вещь наверняка нешуточно.
На повороте он, как и было задумано, разгоняется, изо всех сил отталкиваясь руками, и летит - вправду словно на флайере - но не в сугроб у пристани, а чуть правее. Туда, где на фоне алеющего заката почти не видны торчащие из прибрежного льда покосившиеся металлические сваи от снятого на зиму причала.
Сознание возвращается медленно и неохотно. Потому что боль приходит первой, и не хочется выныривать из забытья на поверхность - туда, где так нестерпимо болит изломанное ударом о стойки причала тело. Но кто-то тормошит его, над ухом раздаются встревоженные голоса. Кажется, это кто-то из старшеклассников из их интерната, возившихся неподалеку на льду с парусной лыжей.
- Кириллов, ты живой? Вставай давай. Ну давай, давай уже, поднимайся. Не лежи на снегу.
- У него на животе рана, не тряси его! Врача надо!
- Нет врача…
Голоса отдаляются, потом возвращаются снова. Его никак не оставляют в покое: переворачивают, возятся с одеждой, прижимают что-то к животу и бедру.
- Лежи, лежи, не рыпайся… Эк тебя угораздило!
- Это флайер, - шепчет он, с трудом проталкивая слова сквозь прокушенные при ударе губы. - Не справился с управлением…
- Какой еще флайер?
- Нужно его со снега этого забрать! - снова вступает другой голос. - Сейчас, Дим, мы тебя на носилки переложим.
- Я не Дима, - он закашливается и умолкает.
- Ну, значит, Митя.
Склонившихся над ним лиц Митька не может различить, но голос знакомый. Точно, из их интерната. И фамилию помнит, и имя. Может, и рюкзак догадается подобрать. Живот уже почти не болит, и Митька даже улыбается слегка, когда его поднимают и кладут на носилки. Главное - чтобы про рюкзак не забыли.

tbc

самое плохое позади, дальше ужасных ужасов не будет)))

[Julietta2107]

Ох, прям не знаю что сказать, какой динамичный эпизод!

самое плохое позади, дальше ужасных ужасов не будет)))

Это очень радует Ждём продолжения)

[Nona1171]

Уфф...Можно перевести дух...Все эпизоды прям визуализируются, будто кино смотришь. У меня такое не часто бывает. Спасибо, автор.

[Nona1171]

Да, погибший мирняк очень жаль, хотя доктор похоже поспособствовал Варге, может и против своей воли. Или нет?

[Nona1171]

Да, погибший мирняк очень жаль, хотя доктор похоже поспособствовал Варге, может и против своей воли. Или нет?

[Squirry]

Nona1171, я не продумывала мотивы доктора, специально оставив его эпизодическим персонажем. Иначе мне бы стало жаль его убивать. Но кого-то нужно было убить. Вот с Гернардом я давно знакома и пожалела его)))
Julietta2107, Nona1171, спасибо!

[Неправильная богиня]

Кириллов, похоже, бредит.

[Мойра*]

Черт... Микки как порвали-то..())
Вообще очень переживала за Наполеона. , как он в вирте Варгу зацепил! Боевой хакер!))))
А Микки - будешь тут бредить при такой потере крови!!!

[tar]

Squirry, Очень напряжённая часть, прям сплошной адреналин!!! Спасибище!
Прям, хоть и знала, что Микки жив, всё равно от сердца отлегло, когда и Нап и Илья успели!!!

[Squirry]

Неправильная богиня, ну, не так чтобы бредит, просто дезориентирован. Он в последние минуты боя вспомнил ту историю с горкой и причалом, вот она и вылезла первой после того, как он в себя пришел. Еще и Илья с ним по-салмски говорил, одно на другое наложилось.
Мойра*, Нап там был как боевой котик, встрявший в драку двух тигров) но помог.
tar, у меня самой отлегло, когда я этот кусок дописала)

[bistrick]

Микки и без спецподготовки оказался неплох, однако сразу стала видна разница между сержантом и разведчиком. Очень ценю ту дружбу-сотрудничество, что сложилось у них с Ильей И то, что Курякин все-таки признал его своим - заговорил же по-салмски - представляю как много это значит для Микки!

Нап там был как боевой котик, встрявший в драку двух тигров)

просто плющит от умиления этим образом)). Но куснул же Варгу за хвост вовремя, отвлек!
Спасибо за такую смесь милоты и сродства!)

[Squirry]

bistrick, Илья, в общем-то, вполне смирился с существованием Микки уже после того, как Док сказал, что тот не сам с Салма сбежал, а, можно сказать, жертва родительского произвола. А потом он вдруг оказался в команде, и Курякин бы его, может, некоторое время еще пошпынял и повоспитывал, чтоб жизнь медом не казалась, но раз уж он весь такой героически раненый - что уж шпынять-то)))

[Squirry]

2.25/?, 800 слов

- Подожди, - Соло окликает Илью, тот останавливает носилки и оборачивается.
- Что?
Наполеон молча кивает на свесившуюся вниз руку сержанта с наполовину выдвинутыми когтями.
Илья ловит ее, сильно нажимает большим пальцем на середину ладони. Когти втягиваются, будто и не было их. Габи подходит с другой стороны, берет сержанта за вторую руку, нажимает.
- Не… - начинает было Илья и, не договорив, резко дергает Габи за шиворот. Та успевает только задушенно пискнуть: Курякин двигается сейчас со скоростью, которая обычному человеку и не снилась. Когти на руке Микки, прежде чем втянуться, выдвигаются до конца. Илья успевает оттащить Габи на пару футов, но бритвенно-острые лезвия все же чиркают по ее предплечью. Рукав тут же набухает кровью, обжигающая боль доходит до сознания секундой позже.
От неожиданности Габи не может издать ни звука, только зажимает рану пальцами и расширенными глазами смотрит, как падают на пластиковый пол частые темные капли.
Наполеон двумя руками берется за манжету ее рубашки, резко дергает, разрывая рукав до локтя и еще выше.
- Черт, длинный какой порез, - выдыхает он. - Артерия цела. Давай прижмем чем-нибудь, и держи другой рукой. Руку не опускай, держи вот так!
Соло окончательно отрывает рукав ее рубашки, сворачивает. Осторожно отводит пальцы Габи, плотно прижимает свернутую ткань к порезу.
Рубашку Габи почему-то жаль гораздо больше, чем руку. Она послушно держит ладонь у плеча, прижимает к ране обрывок рукава и через силу переставляет ноги, временами больно ударяясь бедром о край носилок. Голова противно кружится, перед глазами будто мошкара мельтешит. Когда она уже готова сдаться и сесть прямо на пол, кто-то из напарников подхватывает ее и усаживает на край носилки. Голова клонится к коленям. Словно сквозь вату в ушах она слышит голос Курякина:
- Мы их так опрокинем. Сейчас я спереди перехвачу, ты берись за две петли сзади - и понесли. Сержант, ты там оклемался? Флайер свой посадил или еще летишь? Не знаю какой, тебе виднее. Ты все про какой-то флайер твердил. Ну раз оклемался, присмотри за соседкой, чтоб не выпала. Ковбой, да прибинтуй ей эту тряпку покрепче, она сама не удержит! Готово? Три-четыре, взяли!
К тому времени, как процессия добирается наконец до офиса шерифа, зрение и слух у Габи возвращаются в норму. Она косится на руку сержанта, придерживающую ее за пояс брюк. Вот ведь угораздило сунуться куда не просили! Пусть бы Курякин сам с ним возился… Ее взгляд падает на дисплей кирилловского комма, и Габи удивленно хмурится. Комм работает в режиме аудиотрансляции. Когда Микки его включил? Еще перед атакой рессов?
- Сержант, комм… - выдавливает она.
Кириллов приподнимает веки, переводит на нее расфокусированный взгляд. Габи перегибается через него, здоровой рукой дотягивается и отключает режим передачи.
И пару секунд спустя приходит вызов на комм Наполеона.
- Каннингем, - растерянно выдыхает тот, бросив взгляд на дисплей. - Он что, все это время нас слушал?!

Соло принимает вызов, включает видео, вкратце описывает ситуацию и показывает Доку носилки с двумя пациентами.
Микки щурится в камеру, потом выдавливает:
- Ты с самого начала всё слышал?
- Да, - хмуро отвечает Док.
- А зачем ты трансляцию включил? - с недоумением спрашивает сержанта Илья.
- Случайно… смотрел, почему… сообщение не отправилось, - поясняет Кириллов.
- Сообщение? - вскидывается Наполеон. Они с Ильёй переглядываются. Курякин на ходу быстро просматривает исходящие сообщения на комме сержанта, находит нужное.
- Теперь понятно, - мрачно констатирует Илья. - Варга перехватил сообщение и выпустил рессов, чтобы они прикончили тебя и, если повезет, кого-нибудь из нас. Гернард нейтрализовал бы оставшуюся часть нашей команды. А Варга тем временем нашел бы способ убраться с Церты.
- “Стелларио”, - Габи с трудом разлепляет губы, и ее слышат не сразу.
- Ну, предположим, Джи Ти вряд ли бы простил Варге прегрешение против его любимого детища, - начинает Наполеон. - Тот устроил бойню в “Арене”... Что?!!
- “Стелларио”, - уже громче повторяет Габи. - стартует через пару часов прямо в гонку.
Курякин и Соло останавливаются синхронно, будто по команде. Габи едва не падает с опасно качнувшихся носилок. Илья вызывает шерифа, а Наполеон наконец обращает внимание на Дока, о котором все уже, кажется, успели позабыть.
- Пришлите за мной кого-нибудь на шаттле, - говорит Каннингем. Илья, успевший закончить разговор с шерифом, на секунду задумывается, потом отвечает:
- Погоди, может, его тут подлатают быстренько - и наоборот мы к тебе. У тебя же там медотсек как положено оборудован?
Док только что зубами не скрипит, вступает было в спор, но возможность заняться лечением сержанта в подходящих условиях и на своей территории оказывается, видимо, весомым аргументом. Док нехотя соглашается с предложенным вариантом. И отключается, бросив напоследок:
- Идите уже быстрее, хорош трепаться!
- Почему он все это время молча слушал, не отправлял вызов? - недоумевает Габи. - Это же рехнуться можно, слышать и не иметь возможности вмешаться!
- Он был более или менее в курсе происходящего. Слышал, что мы делаем, и не вмешивался, чтобы не отвлекать, - пожимает плечами Илья. - Все правильно. Кириллов, включи-ка ты снова передачу, чтоб он не дергался.

[Squirry]

2.26/?, 940 слов

У дверей кабинета шерифа их перехватывает военный из охранного отряда, провожает вниз. Рядом с техническими помещениями находится фельдшерский пункт, занимающий два отсека. Минус третий уровень изначально был предназначен для технических нужд. Позже, когда Церта была изрыта тоннелями и пустотами, словно аламакский сыр, на минус третьем стали располагать и жилые отсеки, и вспомогательные службы. Но если верхние ярусы выглядят современно и аккуратно, то здесь, внизу, все иначе: минимум отделки; грубо, начерно вырубленные в толще камня комнаты. Наполеон помогает Габи слезть с носилок, и она с изумлением понимает, что пол под ногами имеет уклон градусов в десять-двенадцать. Ножки стула, на который она садится, подпилены так, чтобы сиденье было горизонтальным. Вся мебель, от шкафов до столов, приспособлена к эксплуатации тем же способом. Впрочем, хозяйку “хором” это ничуть не смущает.
Высоченная, тощая, сморщенная чернокожая старуха - Трина Балтазар, если верить надписи на замызганном бейдже, - двигается, как пьяный богомол. Смотрит из-под тяжелых морщинистых, как у черепахи, век. Дожевывает порцию манча, распахивает дверь в коридор и сплевывает себе под ноги. Замерший в углу робот-уборщик оживает, подползает и вяло размазывает плевок по полу. Габи морщится: манч не является наркотиком или стимулятором, но человек, жующий его и постоянно отплевывающийся, невольно вызывает брезгливость.
- Что, опять рожает кто-то? - скрипучим голосом интересуется старуха.
- А ты что, акушерка? - не может удержаться от шпильки Габи.
- Я фельдшер, - скупо роняет Трина, потом все же снисходит до пояснений:
- У нас тут дамочка с транзитного рейса рожала не далее как вчера. А тут, значит, еще. Кучно пошли, косяком. Давай, давай сюда роженицу свою, посмотрим, что там у вас.
Она жестом отстраняет от носилок Курякина и Соло. Те обречённо переглядываются. Трина включает светильник на потолке, настраивает и регулирует освещение. Руками, испещренными вязью серебристых татуировок, она пробегает вдоль тела сержанта. Прощупывает, простукивает живот, диафрагму, не обращая внимания на недоуменные взгляды всех присутствующих. Потом переводит взгляд на Илью и спрашивает:
- Вы родственники?
- Нет, - мрачно отвечает тот. - Мы оба с Салма.
- А то я не вижу, - бормочет себе под нос Трина. И продолжает уже в полный голос:
- Давай-ка вези его в госпиталь на Каталину. По дороге не родит, это я тебе гарантирую. Вы ребята крепкие. Я его обколю кровоостанавливающим, противошоковым, перевяжу как положено, а потом забирай его и пиздуйте на Каталину. Оперируют пусть там. Нет у меня здесь условий, чтобы полостную операцию проводить. И анестезию я ему не подберу, тут другие препараты нужны.
- У него внутреннее кровотечение, - возражает Илья. - Он кашлял и кровью отплевывался.
- Нет у него кровотечения, - сварливо отвечает Трина, - сейчас нет. Просто губу пробил клыками, - она бесцеремонно приподнимает губу сержанта, показывает. Микки морщится, но лежит покорно, не возражает. - А есть… что там у нас? Да, точно. Подкапсульная гематома печени. До госпиталя вполне потерпит.
- То есть все дело в отсутствии условий, а не квалификации? - интересуется Наполеон. Трина не удостаивает его даже взглядом, не то что ответом.
- Ты хотя бы сканер включила! - не сдержавшись, рявкает Курякин.
- У меня его нет, - флегматично сообщает старуха, заканчивая обрабатывать сержанту рану на ноге.
- А это? - Илья кивает на портативный медсканер.
- Это было сканером лет пятнадцать назад. А сейчас это декорация, - Трина пожимает плечами и включает аппарат, держит над животом сержанта. Сканер подмигивает зеленым.
- Видишь, здоров твой приятель. Цел и невредим. А дырка в животе нам всем просто приснилась.
Она наводит сканер на Илью.
- А у тебя инсульт.
- Какой еще инсульт, - рычит Курякин, - нет у меня никакого инсульта!
- Нет, - соглашается Трина. Потом, критически оглядев покрасневшего от злости Илью, добавляет:
- Но давление тебе не мешало бы снизить. Того и гляди удар хватит.
Она обводит взглядом присутствующих, потом прижимает к плечу Габи инъектор с анестетиком.
- Еще вопросы есть?
- Как ты ставишь диагноз без сканера? - спрашивает Соло.
- Я сама сканер, - говорит Трина, что-то делая с рукой Габи. - Я с Лессы. Если я стою в нескольких дюймах от тебя, то по биополю могу сказать, что с тобой не так.
- Как это? - не верит Габи. На руку она старательно не смотрит.
- Ну вот как если бы ты поговорил пару минут с человеком - и по разговору понимаешь, дурак он или нет. Точнее объяснить не смогу, если ты сама не с Лессы. Так, с тобой все. В ближайшие двенадцать часов можешь не трогать. Потом придёшь на перевязку.
Габи смотрит наконец на порез, который вот-вот скроется под слоем регенопластика, и брови ее невольно ползут вверх. Рана зашита кустарным способом, хирургической иглой и кетгутом.
Габи окликает Курякина, демонстрирует ему руку. - На твоём месте я бы не настаивала на немедленной операции для Кириллова, - говорит она.
Трина презрительно кривит губы.
Илья внимательно смотрит на шов, потом говорит:
- Если она ставит диагнозы так же, как шьет, то, думаю, можно ей поверить и повременить до “Чайки”. А лучше пусть сама прооперирует.
- То есть это, по-твоему, хорошо? Вот это макраме с нитками и узлами?
- Да, - подтверждает Илья. - В отсутствие аппарата клеточной сварки это хороший вариант. Так делают.
- Где? В пещерах? В лесу? Под танец шамана?
- Много где, - задумчиво говорит Илья.
Соло вскидывает руку с браслетом комма:
- Каннингем вызывает! - и переводит комм в режим конференц-связи.
Док, не дожидаясь вопроса, быстро говорит:
- Пусть оперирует. Насчет анестезии я проконсультирую. Дай мне с ней поговорить. И валите уже оттуда, устроили тут из медотсека проходной двор.
Габи мысленно готовится к путешествию в обратном направлении - наверх, в медблок “Арены”. Но второй отсек фельдшерского пункта неожиданно оказывается - по словам Дока - неплохо оборудованной операционной. Они оставляют сержанта на попечении Трины и под наблюдением Каннингема, а сами идут в кабинет шерифа.

tbc

[Julietta2107]

О, и Габи досталось. Не надо тыкать опасных существ пальцами, а то мало ли что.
Трина напомнила Маз Канату из последней части ЗВ.
И очень жду, когда Митю начнут комфортить. А то эта фельдшер уж очень суровая, у неё не медпункт, а ветлечебница какая-то.

[Мойра*]

Эх, Габи.... ну кто так делает!!!
А фельдшер совершенно жуткая тетка, но в хорошем смысле.))) Раз даже Канингем ей доверяет. Как он вообще вытерпел МОЛЧА! всё это безобразие с Микки?
А Илюша переживает))) за земляка. Хотя он за любого бы переживал из команды, но тут еще и салмец...)))

[mray]

*подозрительно* - не родит? салмцы и _такое_ могут? Трина же крутая докторица, она же всёёёё видит!!!

[tar]

Squirry, О, тётка-фельдшер - супер!!!
Да уж, Габи, инициатива всегда наказуема...
Спасибо, отличное продолжение!

[Squirry]

Julietta2107, Маз Канату не знаю, но теперь обязательно последние ЗВ посмотрю)
Я сама жду, когда Митю начнут комфортить, но агенты все свои вопросы выясняют и путаются под ногами) щас, очнется после операции - и начнем)
Мойра*, у моей Габи на самом деле есть прототип из числа моих реал-знакомых, и она бы обязательно так сделала)
Как Док вытерпел молча - это отдельный вопрос. Митю комфортить... Это Дока надо после такого комфортить) я себе очень живо представила, как он сидел слушал, волосы дыбом, сделать ничего нельзя, вызвать и вмешаться страшно - вдруг под руку кому что скажешь, помешаешь. Я бы поседела, честно.
Коралл, не-не. Это у Трины такие дурацкие шутки. Меня саму такие обычно раздражают, но Трина уже полгода рвется наружу из моей головы именно с этой манерой речи, кривым полом, подпиленными стульями и прочими атрибутами ветклиники)
tar, спасибо! Я сюжетную линию Трины, придуманную когда-то, практически всю зарубила по ходу действия, потому что у меня чуток в другую сторону сюжет свернул. Но в качестве эпизодического персонажа не удержалась и ввернула ее. Наплевав на принцип Оккама.

[Мойра*]

Squirry,

и она бы обязательно так сделала)

Да, блин, тут каждый бы... ну ктоб отказался? Ведь вроде ж понятно все - жми сюда, там втянется.))

Док , даа. Согласна. Инфаркт это самое малое при таком радиоспектакле.

Это у Трины такие дурацкие шутки

а я как-то подумала, что она от кого-то шифруется. Чтоб не обозначать , что тут шпионы раненые и агенты.... Чот у меня тоже шпионаж головного мозга

[bistrick]

Больше всего сочувствую Доку)). Свое страдает!
А Габи зря сучит - как бы ей не оказаться в ситуации когда из лекарств будет только подорожник и моча напарника))

[Мойра*]

bistrick, где там подорожник-то на астероиде? только моча! только хардкор!))))

[bistrick]

Мойра*, Вот! Зато двух видов! И я очень надеюсь, что салмская не плавит металл))