[ваш дядя]

4.4. Наполеон/Илья, period-typical homophobia, развитие отношений с учетом того, что ни общество в целом, ни их начальство/коллеги этого не примут. Для них обоих это обязательно первый (и в перспективе - единственный) опыт гомосексуальных отношений. Юст, хождение вокруг да около, попытки, не развалив команду, выяснить, взаимны ли чувства, и тотальная конспирация в процессе отношений. ХЭ обязателен, остальное на усмотрение автора.

@темы: не выполнено, 4 тур, Илья Курякин, Наполеон Соло

Comments

[Ace of Hearts]

скрытный товарищ, на самом деле я верю в вас. Безответственно рассчитываю, что вы каким то скащочным образом справитесь с историческими реалиями и их работой. ★

[Spiky]

это так прекрасно, это так нежно (плачет весь)

[Spiky]

это так прекрасно, это так нежно (плачет весь)

[скрытный товарищ]

Sodan Lintu, спасибо! =)
Spiky,

Ну, что же! Финишная прямая.)
Исполнение 1, часть 15+эпилог. 2 792 слов.
Уэйверли вызывает её двадцать второго августа. Вечером, после тяжёлого трудового дня, в его любимый итальянский ресторан.

Габи съедает двойную порцию панакотты перед тем, как Уэйверли переходит к делу от абстрактного разговора об искусстве.

— Мы столько лет работаем вместе, моя дорогая мисс Теллер, — замечает он как бы между прочим. — И кто бы мог подумать! Ваши бывшие напарники, например, начинали с перевёрнутых столов, а нынче не разлей вода.

— Редкое совпадение, — отвечает она, чувствуя, что разговор этот Уэйверли начал неспроста. — Вряд ли вы жалеете о своём решении их оставить.

— О, об этом — ни в коем разе, — тот рассматривает винные разводы на бокале поверх очков. — О чём я жалею — так это о том, что не сумел заполучить их в полное распоряжение АНКЛ.

— Вы не хотите сказать… — Габи осекается и поспешно цедит вино, собираясь с мыслями. Уэйверли кивает:

— Через три дня, когда закончится Берлинский саммит, самая успешная группа нашего агентства перестанет существовать. Вчера Советы и их союзники по Варшавскому договору ввели войска в Чехословакию. Этот инцидент довёл напряжение между фракциями до предела — и Курякина, и Соло требует начальство.

— Но какой смысл?.. Через столько лет… — Габи подавляет вздох. — Соло практически отбыл свой срок.

— Годы в АНКЛ могут ему и не засчитать, но в любом случае — это меньше всего рациональное решение.

Уэйверли молчит недолго и добавляет:

— Как бы там ни было, агентство благодарно им за эти почти пять лет службы. И вы, мисс Теллер, отбываете ночью в Берлин — проследить за саммитом, поскольку ваши коллеги должны уже в понедельник быть на своих местах. Постарайтесь обеспечить мирное завершение этого мероприятия. Как-никак, инициатором его выступает совбез ООН, и было бы весьма некстати сейчас подливать масла в огонь противоречий главных действующих лиц.

Билеты забронированы, багаж Габи привыкла ещё с полевой работы умещать в компактный чемодан, и утро нового дня она встречает в Западном Берлине. Габи до сих пор не любит приезжать в Германию и не очень любит переходить на родной язык, здесь она чувствует себя слишком на виду, поэтому скрывается от прохожих за тёмными очками.

Её не встречают — о её приезде никто не в курсе, поэтому когда Илья открывает дверь их с Наполеоном номера, в руке он держит тяжёлый пистолет.

— Откуда?.. — спрашивает он, подавляя удивление. Габи дёргает плечом, заходит внутрь:

— Уэйверли прислал в качестве поддержки. ООН, сложная политическая обстановка, все дела. Какие у вас тут новости?

Она знает, о чём должна сказать в первую очередь, но не может заставить себя произнести и слова.

Наполеон появляется через полчаса — возвращается после слежки. Он делает нарочито удивлённые глаза, галантно целует её в щёку, и Габи старается не думать о том, как ей будет их всё-таки не хватать. Пусть даже они видятся теперь только в штабе и по праздникам.

— Выжидаем, — коротко и ёмко отвечает Илья.

— Но кое-что любопытное мне удалось выяснить, — добавляет Наполеон и выкладывает на стол плёнку. Из разговора — на немецком — можно понять, что противник планирует устроить фейерверк под самый занавес саммита, и Габи задумчиво кусает губу, рассматривая исчерченную пометками карту: аккуратные штрихи, почти печатные точные буквы и творческие символические картинки — Наполеон, резкие линии, съезжающий быстрый почерк, почти стенографический иногда — это Илья.

— Сегодня вечером состоится неформальный банкет, почти центральное событие, — сообщает Илья. — Ты, видимо, с нами?

— Отныне и на три дня вперёд вы работаете с консультантом МАГАТЭ, — Габи помахивает блестящим новеньким удостоверением и улыбается — улыбка это автоматическая защитная реакция. Мысленно она высчитывает, где будет безопаснее поговорить. Не на самом саммите, конечно, на улице?.. Или всё же в их номере, ведь и Илья, и Наполеон наверняка не раз прочесали его сверху донизу.

— Ты можешь быть спокойна, — говорит, словно угадывает, Илья. — Здесь ничего лишнего нет.

— И мы поставили глушилку, — теперь и Наполеон не отрывает от неё сосредоточенного взгляда.

— Организация АНКЛ благодарна вам за верную службу, — собирается она с духом. Наполеон хмурит брови. Илья кажется непрошибаемо спокойным.

— Наши услуги больше не нужны, значит.

— До окончания саммита три дня, и на них АНКЛ всё ещё рассчитывает, — поправляет Габи. Они выглядят так, будто ожидали — и, конечно, они ожидали. Может быть, все эти пять лет. Габи хочется сглотнуть.

Илья дотягивается до её ладони, легонько жмёт.

— Спасибо, — он тепло улыбается и поворачивается к Наполеону:

— Проверю оборудование. Через две минуты можешь спускаться, — это уж к Габи.

Она кивает, кусает губы, и жалеет, страшно жалеет, когда хлопает дверь, что не обняла Илью на прощание.

— Ещё три дня, — мягко напоминает Наполеон, вдруг оказывающийся рядом, и его руки успокаивающе ложатся на плечи. Габи молча кивает и всё-таки стискивает его в объятиях — она по-прежнему не дотягивается, и из широкоплечего Наполеона можно сделать двух-трёх таких, как она, но накатывающие воспоминания, подколки, недопонимания, ощущение — полузабытое — «плечом к плечу» заставляют вцепляться в подобранную ткань его пиджака.

— Что началось в Берлине, то в Берлине и закончится, да? — В его голосе чувствуется задумчивая ирония. Габи улыбается, отпуская старого напарника.

— В Берлине ещё всё только начинается, — парирует она.

Илья довозит её до места проведения саммита, подаёт руку на выходе из автомобиля, и Габи благодарно сжимает его локоть.

На её руке красуется отлично замаскированный жучок советского производства, их страхует Наполеон, а в сумочке лежит хорошо запрятанный газовый баллончик. На всякий случай. На ближайшие три дня они совершенно непобедимы.

***

Габи отсыпается в номере, а Илья с Наполеоном в ночь отправляются на разведку. По плану — сегодня очередь Ильи, и Наполеон мог бы остаться досыпать, но им нужно поговорить, и лучше делать это не в душной гостинице.

Впервые о путях отхода заговорил Илья — после Гонконга. Оба, конечно, думали об этом и раньше, но тогда — впервые произнесли вслух.

Они знают о тайных лёжках друг друга, о старинных контактах, у них есть условленные места рандеву во всех частях света. И всё же шансы Ильи вырваться вновь за Железный занавес стремительно падают.

— Мой непосредственный начальник скоро выходит на пенсию, — нарушает молчание Илья. — Обратно в поле меня не пустят.

— ЦРУ бы с удовольствием мной попользовалось, если бы могло, — Наполеон не может с точностью предсказать, как, он уже, в конце концов, не настолько юн, чтобы быть сверхценным приобретением, но пару грязных дел на него свалить успеют.

Илья некоторое время идёт молча, Наполеон — следует за ним, прикрывая и отслеж ивая потенциальные хвосты. Хвостов нет.

— Вариантов не очень много, Ковбой, — резюмирует Илья. Наполеон кивает — пусть тот и не может его видеть.

— Тебе придётся первым. У меня-то какая-никакая свобода передвижения будет.

— Не боишься, что тебя отправят доотбывать срок в качестве компенсации? — мрачно шутит Илья. Наполеон усмехается:

— Тогда тем более тебе надо исчезнуть первым. На кого иначе я могу рассчитывать?

Решение принято в миг, когда их взгляды мельком встречаются — в тусклом свете выражения лиц можно только угадать, но они действительно давно работают вместе.

— Не поверю, что ты не рассчитал пути отхода, — вполголоса замечает Илья. Дразнится, едва заметно, и Наполеон понимает, что тот храбрится и нервничает, как давно не случалось.

— Каждый хоть раз, да задумывается о пенсии, Угроза, — отвечает он в тон.

— С точки зрения чистой математики, с каждым годом шанс уйти на пенсию живым в нашей профессии неуклонно падает, — выдаёт Илья монотонно, как диагноз.

— Статистика плохо работает на конкретных примерах.

Со стороны Ильи, уткнувшегося в бинокль, слышен смешок.

— Радуйся, что на нас она отдыхает, Ковбой.

Луна высвечивает светлый затылок. Наполеон помнит его форму, помнит, как он перетекает в сильную шею, как под кожей прощупываются широкие лопатки.

Он усаживается рядом, вытаскивает аппаратуру, проверяет — ничего, кроме тишины и помех. Они почти касаются друг друга плечами, и Наполеон одёргивает себя: всего три дня, и они могут быть далеко отсюда. Страшная и желанная мысль, и искушающе близкое тепло тянет к себе.

Илья молчит, наблюдая за их целью, изредка скашивает взгляд на Наполеона и думает, наверняка, послать его в отель за ненадобностью, но так и не произносит ничего вслух. Наполеон остаётся с ним до рассвета.

[скрытный товарищ]

1-15-2

План прост — выждать, пока зашевелится ячейка, жаждущая сорвать саммит, и убить одним выстрелом двух зайцев, предотвратив взрыв и исчезнув под шумок.

Илья практически не спит накануне — и знает, что Наполеон тоже.

Габи заговаривает зубы экспертам на кулуарных переговорах, мило улыбается, интересуется новостями каждые два часа. Когда её очередной визави — Штайн, фамилия вымышленная, контакт группировки с претенциозным названием «Шамбала», весьма радикально настроенной против нефтяной коалиции, — извиняется и покидает почтенное собрание, ему об этом сообщает Наполеон, и Илья уходит с точки наблюдения и следует прямо в логово противника. «Шамбала» огранизовала себе склад по дороге к пригороду, и задача Ильи сейчас — не дать им оттуда выбраться.

Перерезать телефонный кабель, вырубить электричество, посеять панику. По примерным подсчётам, на складе — дюжина человек. Одного, подшедшего к счётчику, Илья вырубает и оттаскивает.

От места проведения саммита до сюда — всего каких-то полчаса, если знать, где свернуть, и забыть о правилах дорожного движения. Илья отслеживает по часам — ему остаётся двадцать минут, пока сюда доберётся наверняка сорвавшийся с места Наполеон.

Когда Илья добирается до бомбы, механизм оказывается запущен, а с улицы доносится приближающийся вой сирен. Противник, осознаёт Илья мгновенно, решил уйти с помпой, подобно Самсону погребя с собой, кого сможет. Чтобы докопаться до предохранителя и обезвредить взрыватель, нужно пробиться через подобную сейфу конструкцию, которую мог бы оценить Наполеон, но Наполеон — в пятнадцати — уже, пожалуй, тринадцати минутах пути, а на сколько заведён механизм, ещё вопрос.

Илья разворачивается к выходу. Ему перекрывают дорогу, задевают по касательной — в узком коридоре не разминуться, и каменная крошка от выстрела засыпает спину.

Он оказывается снаружи — и замечает боковым зрением движение у стены, где стоят два грузовика. Илья реагирует на одних рефлексах — незадачливому водителю хватает одной пули.

С другой стороны на Илью практически сразу обрушиваются полицейские залпы. В громкоговоритель его призывают сдаться. Он отступает — снова в здание, отстреливается наугад, но аккуратно, чтобы не попасть, и в сознании мелькает мысль, что, возможно, это как раз его шанс не пустить лишних людей к бомбе.

Он оглядывается в перерывах между атаками, выискивая более-менее защищённой место. Оглушительный взрыв настигает его на полпути к спуску в подвал.

***

Габи довозит их до точки, выжимая все соки из несчастного Опеля, кажется, за двадцать минут. Они как раз подъезжают, когда на складе грохочет взрыв и всё здание оказывается объято огнём. Полиция теснит людей, устанавливает оцепление. Наполеон выскакивает из машины и бросается на пожар. Габи даже не пытается его остановить.

И вздрагивает, когда, спустя считаные секунды после того, как Наполеон исчезает в пылающем здании, грузовик рядом взлетает на воздух. Люди рядом отшатываются от продолжающего гореть с новой силой здания, а Габи стискивает руки, не в силах отвести взгляд.

После бессмысленного опознания ей остаются разбитые часы Ильи и Наполеонов перстень. Строго говоря, опознавать было некого — пожарным понадобилось слишком много времени, чтобы усмирить огонь.

Миссия, впрочем, выполнена. Габи возвращают в Нью-Йорк, где она получает извещение от адвоката: Наполеон оставил ей квартиру, Илья — немногие пожитки, книги, главным образом, и странный инструмент — укулеле, которые у него были. Габи долго ходит по апартаментам Соло, пустым, но как будто оставленным в ожидании. Она не притрагивается ни к чему, и только спустя месяц, когда получает официальное заключение и некрологи, возвращается и выпивает полбутылки отличного виски, который запасливый Наполеон оставил в секретере.

На вторую половину к ней присоединяется Уэйверли, каким-то одним ему известным образом нашедший её здесь.

— Я думала, — признаётся Габи, опираясь спиной на дверцу шкафа, — что сумею распознать их уловки — после стольких лет!.. Но как бы мне ни хотелось верить, я не знаю, чему, — она со вздохом роняет голову в колени. — Выжили они или нет?..

— В этом и состоит искусство, — отзывается Уэйверли, потягивая виски из позаимствованного из серванта бокала — манеры не пропьёшь. — Чем проще понять — тем проще найти. Если предположить, что Курякин и Соло чудом выбрались, им предстоит запутать следы и обдурить противников куда более опасных и искушённых, чем вы, дорогая Габи.

— Они всё ещё лучшие, — замечает она с неожиданной гордостью. Уэйверли кивает задумчиво, смотрит бутылку на свет:

— И потому как никто заслуживают как бы это… Прыжка веры? Прекрасный виски, между прочим. Японский, надо же. Сантори. Надо запомнить фирму. Удивительно приличный. У Соло отменный вкус, хотя не припоминаю за ним пристрастия к японскому алкоголю.

Габи решительно отбирает у него бутылку и доливает остатки:

— За Илью и Наполеона!

Когда эта история отправится в архив, Наполеону Соло объявят посмертную амнистию за заслуги перед отечеством, а Илье Курякину тоже посмертно выдадут орден (приказ за семью печатями, Уэйверли рассказал под большим секретом), Габи соберёт небольшую бандероль и отправит в осакское почтовое отделение, указанное на этикетке виски Сантори, до востребования. В бутылке скотча будет припрятан ключ от бывшей квартиры Соло. Сама Габи больше ни разу туда не зайдёт, а ещё через некоторое время в пустой квартире случится пожар — по официальной версии, из-за непроверенной проводки.

[скрытный товарищ]

ЭПИЛОГ

Июль в Киото жаркий и влажный, хоть выжимай. Спасает только то, что живут они на берегу реки Камо, и иногда оттуда веет прохладой.

Наполеон протирает запылившуюся доску с меню и придирчиво осматривает результат. Со спины его звонко окликают нестройным хором возвращающиеся по домам соседские дети — вся детвора квартала знает гайдзин-санов из джаз-бара «Дельфин» и в каникулы то и дело околачивается рядом, пытаясь обыграть Илью в сёги или выклянчить у Наполеона печенье.

Наполеон улыбается им в ответ, машет рукой, спрашивает, когда каникулы, и дети тут же откликаются, что им осталось учиться неделю.

— Как только, я вас жду, — обещает он, прикидывая, что раз школа уже кончилась, значит, уже обед, и скоро вернётся и Илья.

Тот и правда появляется на горизонте — не проходит десяти минут. Шагает размашисто, в тренировочных хакама, не переодевшись, с чехлом для бамбукового меча за спиной. Наполеон невольно улыбается, вспоминая, с каким шоком взирали на только начавшего заниматься кэндо («Надо держать себя в форме, Ковбой») Илью во всём облачении их соседи-японцы, когда тот прилежно разучивал движения в ближайшем сквере.

Когда они только приехали в Киото, Илья сразу же взялся за учебники, записался в секцию и уже год спустя разговаривал на сносном японском. Он совершенно очаровал соседских бабушек, немногословного сэнсэя из клуба кэндо и, вспомнив о своей научной квалификации, устроился преподавать в университет Досися. По вечерам, впрочем, Илья иногда помогает Наполеону — в выходные даже подыгрывает ему на укулеле. «Дельфин» процветает, и Наполеону не скучно.

В проигрывателе играет «Ну кому нужна война», и Наполеон подпевает себе под нос, разогревая для Ильи такояки по-осакски.

— Тебе сегодня нужна помощь? У меня накопились сочинения на проверку, — Илья усаживается по-турецки за низкий столик, в одной руке палочки, в другой — кипа листов, которые он ухитряется читать.

— Я справлюсь, — Наполеон дотягивается до кнопки включения вентилятора и блаженно жмурится на ветерок. — Конец семестра — кошмар студента?

— Всему своё время, — фыркает Илья — уж он-то точно все домашние задания выполнял вовремя, думается Наполеону. В очках на носу сосредоточенный Илья выглядит очень суровым преподавателем, и Наполеон может только заранее посочувствовать влюблённым в него студенткам.

***

Илья заканчивает проверять работы уже за полночь. Снизу — так повелось, что жилые помещения все на втором этаже, а первый этаж — «Дельфин» — доносятся песни Эллы Фицджеральд.

Без Наполеона всё равно не спится, и Илья гоняет по доске фишки сёги, отыгрывая у себя же тактическое преимущество.

Музыка затихает, и спустя некоторое время по лестнице поднимаются шаги.

— Тебя так замучили студенты или ты так соскучился по моей компании, что не жалешь ложиться? — В глазах Наполеона пляшут озорные чёртики, нисколько не меняющиеся за годы их знакомства. И озорства не скрашивает даже редкая серебристая паутинка благородной седины на висках.

Наполеон подходит, усаживается рядом на разостланный уже футон и тянет руку стащить с Ильи очки.

— Между прочим, — возвещает он заговорщически, и Илья терпеливо ждёт, пока дойдёт до главного, — сейчас уже половина второго ночи. Суббота.

— Можно никуда не спешить, — усмехается Илья и тоже тянет руку, но Наполеон вдруг вскакивает, жестом предупреждая подождать, и принимается искать что-то в углу под занавеской.

— Ты, надеюсь, помнишь, какое сегодня число? — спрашивает он, не оборачиваясь. Илья наконец понимает, к чему идёт, и фыркает в голос:

— Позволь напомнить тебе, что я родился в часовом поясе на шесть часов позже, чем расположен Киото, так что строго говоря…

— Это совершенно не важно, поскольку сейчас мы в Киото, и здесь уже наступил новый день, — обрывает его Наполеон и торжественно вручает ему горшок с сосной-бонсай не больше сорока сантиметров высотой.

— Какой старый друг

Со мной вместе доживет

До моих седин?

Лишъ сосны Такасаго,

Но они бессловесны, — цитирует Илья на память и улыбается, касаясь мелких пушистых колючек. Наполеон делает возмущённое лицо и возвещает в ответ:

— Сосны, Ирия-сан, означают терпение и умение ждать. А ещё долголетие и неизменность, так что всё логично.

Илья не может не поддразнить:

— Я рад, что ты оценил «Собрание старых и новых песен».

— О, там много чего подходящего, — Наполеон касается его губ и бережно обводит рукой под халатом шрам от ожога — от взрыва в Берлине, Илья тогда всё же не рассчитал отход и неслабо поджарил спину; вытащил и выходил его Наполеон.

— На утесе сосна,

открытая ветру морскому

и жестоким волнам,

тяжко стонет, изнемогая, —

так и я в томленье любовном, — шепчет Наполеон, покусывая его за шею.

Илья, не слишком церемонясь, разворачивает его из юкаты.

Позднее, когда они отмокают после бурной ночи — всё-таки заниматься любовью в японскую жару — отдельный вид наслаждения, Наполеон задумчиво произносит:

— Ты не замечаешь, Илья, что мы наконец начали обрастать атрибутами осёдлого образа жизни?.. Комнатные растения — осталось только живность завести!

Наполеон тёплый, разморённый и полусонный, и его мокрая макушка лежит у Ильи на плече — японские ванные вообще-то не очень предназначены для их размеров, поэтому ноги у Ильи свешиваются. Илья губами дотрагивается до тёмного затылка. Он не собирается, разумеется, говорить о своих коварных планах вслух, но уже знает, что подарит на следующий день рождения Наполеону — кота. Благопожелательный символ, как-никак.


Спасибо, дорогие все, за внимание!
С любовью,
Автор

[Spiky]

о. автор,

[Лериме]

Как чудесно! Спасибо вам, автор.

[Elf and Dragon]

ДОРОГОЙ АВТОР! СПАСИБО ВАМ
ждем деанона

[Haure]

милый автор, пишите еще это была прекрасная история. пишите! пишите, не останавливайтесь! спасибо вам за доставленное удовольствие

[Molly_Malone]

Дорогой автор! Огромное спасибо за них!
За то, что все получилось, за бонсай и за кота в будущем!

[Arasi]

Ох, автор, спасибо гигантское! Слов нет, насколько это замечательно и прекрасно, и насколько попало в мой хэдканон, и насколько превзошло все ожидания! Мне так хочется, чтобы этот текст не кончался в моей жизни, мне хочется его перечитывать, мне хочется его бетить, пиарить и не знаю, что еще. Откройтесь, пожалуйста!
И спасибо еще раз! Текст действительно безоговорочно великолепен.
З.

[Мойра*]

я просто.....
как же хорошо, что это не стало для них неожиданностью, как же хорошо, что они задумались о выходе из игры заранее. Как же замечательно, что они не сомневаясь направлены друг на друга.Особенно боялась за Илью в этом моменте. И Япония..такое место, что и не найдешь, и удивительно посредине между Америкой и Союзом. Как же хорошо, что они вместе. А Илья и сам на сосну похож - высокий, золотистый, крепкий - корабеьная сосна))) И да. Соло нужно кота.

[Серпента]

Arasi, спасибо вам огромное за такую заявку - и поддержку.) Ваши отзывы были очень важной частью процесса.)))
Ужасно рада, что так совпало - главным образом потому, что ужасно рада видеть единомышленника.)


Spiky, я надеюсь, что это слёзы радости! =)

Лериме, вам спасибо! =)

Elf and Dragon, Спасибо! =)

Haure, спасибо! =) Буду стараться, тем более, аппетит приходит во время еды и этот текст изначально планировался тыщ так на шесть-семь.)

Molly_Malone, кота, который будет приманивать счастье в дом! =) Спасибо вам огромное за ваши тёплые комментарии!
Очень рада, что понравилось.)

Мойра*,

И Япония..такое место, что и не найдешь, и удивительно посредине между Америкой и Союзом.

Да, отличное место.) И, главное, тихое. А японцы люди спокойные и свято чтят тайну личной жизни.) Да и Илье там явно понравилось.)
Спасибо вам большущее!


Автор

[Spiky]

Серпента, атто!
ит ваз амазинг тайм виз амазинг авайтинг оф зэ тэкст!!
очень надеюсь, что вы как-нибудь поберете себе еще заявку на исполнение

[Мойра*]

Серпента, приятно познакомится с новым ( для меня) чудесным автором.))) АНКЛсоо вообще дарит мне в этом плане сплошные сюрпризы))

[Ren Strangel]

Спасибо, автор.

[Squirry]

Потрясающе.
Боже мой, я теперь буду ощущать фантомные (но тем не менее неслабые такие) боли от невозможности прибежать на фест - и увидеть очередное продолжение. Просто такое чувство, дорогой автор, что целый кусок жизни с вашим текстом прожит.
Невероятный просто текст - и по накалу эмоций, и по продуманности матчасти, все приключения настолько логично состыкованы с тогдашней политикой. Даже момент "выхода из игры" идеально выбран, под чехословацкие события. И так драматично со взрывом получилось. Наполеон вытащил и выходил.
Для меня эпилог стал немного лишним: на мой взгляд, он несколько обесценивает слова Уэверли насчет "прыжка веры": Илья и Соло этого "прыжка" и от читателей заслуживают, как мне кажется))) но, с другой стороны, после такого накала страстей читатель тоже заслуживает релакса, и, безусловно, приятно было подглядеть эту картинку из мирной жизни)))
А что там за пожар в квартире Соло был? *с подозрением* не просто же так? для чего?

[Squirry]

О, пока я писала коммент, прозевала деанон)))
Серпента,

[Некто Лись]

*пришла обнимать*
Я верила и знала, что ты закончишь этот замечательный текст. И очень рада, что тебе все удалось. Герои просто чудесны. И история... законченная и цельная!
Ураааа!

БОЖИМОЙ. БОЖИМОЙ. ХЭ, УМЕРЛА И ВОСКРЕСЛА. СПАСИБО!

[Серпента]

Spiky, я тоже очень надеюсь! Я получила массу удовольствия в процессе.)))

Мойра*, Взаимно приятно! Надеюсь, что всё-таки здесь задержусь.)))

Ren Strangel, Вам спасибо!

Squirry, Спасибо вам огромное! =)
Да, можно было, конечно, оставить открытый конец.) Но эпилог был в некотором роде прыжок веры для автора, в будущее героев, так что вот.)

Даже момент "выхода из игры" идеально выбран, под чехословацкие события.

Спасибо! =) Очень рада, что вы оценили.) Историческая часть - это было отдельное безумие.)))
А пожар - нет, конечно, не случайно.) Это, так сказать, свидетельство, что Наполеон получил посылку.)))

Некто Лись, Спасибо тебе за поддержку! Сил и слов нет, только эмоции)))

Нга, Спасибо и тебе! =) Я, кстати, всё ждала, что ты меня пропалишь.)))

[Squirry]

Серпента, спасибо за ответ!
Историческая часть - это было отдельное безумие
Вот я до сих пор не могу уложить в голове, КАК это было возможно: так продумать все, состыковать, соотнести, вписать в сюжет... фантастика какая-то. По моим меркам -это уже какой-то следующий, высший левел в умении пользоваться собственным мозгом.

Серпента,

Я, кстати, всё ждала, что ты меня пропалишь.)))

я из-за Японии подумала, но решила сохранять интригу ))

[Ace of Hearts]

Вы нашли (:
Один из немногих вариантов для них нашли (:
Я плохо знакома с японией того времени, нов ней всегда было иное отношение к геям, так что смею надеяться. ♡

[fiona4]

Серпента,

[Ace of Hearts]

И, в общем, спасибо ♡
Вы будете текст где то выкладывать?

[Серпента]

Squirry, много справочных материалов и прекрасные люди, с которыми можно было обсудить все безумные исторические идеи.)))

Нга, Дааа, в Японии много личного получилось.) В любом случае, я очень рада, что тебе понравилось.=)

Sodan Lintu, спасибо! =) Как минимум, в Японии у них есть преимущество эксцентричных иностранцев.)))
Думаю, попозже выложу в сообществе, да. И в каком-нибудь архиве для удобства.)

fiona4, спасибо вам за поддержку! =)

[Серпента]

Squirry, много справочных материалов и прекрасные люди, с которыми можно было обсудить все безумные исторические идеи.)))

Нга, Дааа, в Японии много личного получилось.) В любом случае, я очень рада, что тебе понравилось.=)

Sodan Lintu, спасибо! =) Как минимум, в Японии у них есть преимущество эксцентричных иностранцев.)))
Думаю, попозже выложу в сообществе, да. И в каком-нибудь архиве для удобства.)

fiona4, спасибо вам за поддержку! =)

[Ace of Hearts]

Серпента, да, я об этом же, и преимущество иностранцев и культура японии и можно сказать мы сводные и побратимы и ещё многое
Я буду ждать ♡♡